Портрет эльфиек перекочевал за шкаф, а его место заняла моя фотография.
Моему воодушевлению не было границ, я заказала ужин из соседнего ресторана и, надев на себя платье с фотографии, стала ждать, когда Игорь вернется домой.
Любимый задержался дольше обычного, но предупредил об этом по телефону. К приезду Игоря я была вся на иголках и, открыв замок на входной двери убежала на кухню, чтобы сделать ему сюрприз. На столе стоял изысканный ужин и горели свечи я с нетерпением ждала, когда войдет мой самый дорогой человек, и он пришел!
Под потолком ярко вспыхнула люстра, и я увидела в дверях Игоря с перекошенным от злости лицом.
— Лена, где портрет Виканы и Эланриль? — сквозь зубы процедил он.
Игорь никогда подобным тоном со мной не разговаривал и я, обидевшись на него, зло ответила:
— Я выбросила эту дурацкую картину на помойку! В нашей спальне может висеть только мой портрет или никакого! Ты живешь в мире иллюзий, а я рядом с тобою живой человек! Если тебе эта картина так дорога, то выбирай — я или картина!
Эти слова будто плетью ударили Игоря, и он отшатнулся от меня. На долю секунды я решила, что одержала победу над его бредовыми фантазиями, но его взгляд стал пустым и безразличным, и я поняла что проиграла.
— Я выбираю картину! — холодно ответил Игорь и вышел из кухни.
— Вот и оставайся со своими бредовыми фантазиями! Тебя слишком рано выпустили из дурдома, тебе не место рядом с нормальными людьми! Я ухожу, и не вздумай меня искать! — крикнула я в спину, уходящему из моей жизни мужчине и, схватив сумку, выбежала из квартиры.
Безотказный Опель никак не хотел заводиться, но это обстоятельство позволило мне немного успокоиться, поэтому мне удалось доехать домой живой и невредимой.
Только в квартире меня прорвало, и я расплакалась, давая волю расстроенным чувствам. Я злилась на собственную глупость и на идиотскую затею с картиной. Для моего портрета вполне хватало места на стене, а два вымышленных женских образа никак не могли стать помехой моим планам. Какой же нужно быть дурой, чтобы устроить вселенский скандал из-за ерунды и разозлить Игоря.
— Ладно, пусть мне это станет наукой на будущее, а Игорь еще приползет ко мне на коленях, и я заставлю его пожалеть о своих словах! — мстительно подумала я.
Но он не позвонил и не пришел!
С самого утра все пошло наперекосяк! Сначала я проколол колесо, и пришлось ехать на шиномонтаж, а затем я застрял в пробке на набережной Яузы. Это обстоятельство заставило меня отменять встречу с риэлтором по поводу покупки квартиры. У меня уже созрело твердое решение приобрести собственное жилье, потому что срок аренды съемной квартиры подходил к концу и через две недели я вынужден был съезжать в гостиницу. Покупка квартиры должна была стать сюрпризом для Лены, чья деятельная натура требовала творческого простора, а съемная двушка для этой цели явно была маловата.
Однако, главной неприятностью стал разговор на повышенных тонах с Катей, которая категорически не хотела знакомиться с Леной. Это была уже пятая неудачная попытка убедить племянницу, но в нее словно черт вселился. Катя приняла в штыки мою новую подругу и заявила, что я похотливый козел, который забыл о своем долге перед законными женами и детьми. Племянница обвинила меня в том, что я не ищу возможности вернуться на Геон, а вью себе теплое гнездышко с какой-то потаскухой.
Выслушивая обвинения, я даже не пытался возражать, потому что Катя была абсолютно права. Она только озвучила мои же мысли, от которых я отмахивался, выдумывая себе всевозможные оправдания. После скандала с племянницей я поехал домой словно оплеванный, с раскалывающейся от боли головой в придачу.
Позвонив в квартиру, я долго ждал, когда щелкнет дверной замок и откроется входная дверь, однако в прихожей было пусто. Это обстоятельство меня насторожило, и я позвал Лену. Голос Лены ответил из кухни, и я отправился в спальню, чтобы бросить барсетку на прикроватную тумбочку.
Мой взгляд сразу обнаружил произошедшие в спальне изменения, на стене где раньше находился портрет Виканы и Эланриль, теперь висела фотография Лены. В памяти сразу всплыли обвинения Кати, и я отправился на кухню, пытаясь унять вспыхнувшую в душе злобу.
На скрытой полумраком кухне, я обнаружил Лену в вечернем платье. Она стояла возле по-праздничному накрытого стола, на котором горели две свечи. Рука машинально включила свет и я спросил:
— Лена, где портрет Виканы и Эланриль?
Мой вопрос видимо разозлил Лену и она, срываясь на крик, ответила: