— Легко сказать, — усмехнулся северянин. — Лес — родной дом пиктов. Их племена поклоняются зверям и птицам. Местные жители опытные следопыты, и слышат каждый шорох в чаще. Если нас обнаружат, то мы уже не оторвемся от преследователей. Это не козгары.
Пикты нападают всегда из засады. На врага обрушивается град стрел и копий. Самое страшное, что ты даже не видишь, кто тебя атакует.
— Все так, — кивнул головой король. — Пустоши, действительно, очень опасное место. Но от нее рукой подать до Зингары. Вам нужно добраться до Кордавы. Я уже выслал туда «барсов».
— Через зеркало? — воскликнул наемник.
— Конечно, — ответил правитель Кироса. — Там находится уже двадцать пять человек. Первая группа должна разведать дорогу и вернуться назад.
— Проклятие! — выругался Конан. — Мы обречены. Шемиты приволокут за собой целое племя пиктов. Для них это легкая добыча. Если кто-то из «барсов» попадет в плен, то они быстро развяжут ему язык.
— Я приказал воинам сидеть очень тихо и запретил даже охотиться. Еду и воду «барсы» взяли с собой, — расстроено сказал Андуран.
Волшебник уже понял, что допустил ошибку. Прежде чем отправлять солдат, надо было посоветоваться с киммерийцем. Наемник много путешествовал и лучше знал закатные страны. Теперь ничего не изменишь. Оставалось лишь надеяться на лучшее.
Варвар встал, прошелся возле столика. Да поможет им великий Кром!
— Где находится замок? — спросил северянин.
— На Черном острове, — вымолвил король.
Конан остановился, закрыл лицо руками и расхохотался. Селена и Андуран удивленно смотрели на него. Уж не помутился ли рассудок у бедняги? Киммериец опустился на колени, прекратил смеяться, взял со стола бокал с вином и выпил его залпом.
— Лучше умереть сейчас, — иронично заметил наемник, утирая губы.
Правитель и девушка не поняли варвара. Откусив большой кусок мяса, северянин с равнодушным видом сказал:
— Мы покойники. Если отряд не прикончат пикты, не ограбят зингарцы и не отравят стигийцы, то с этой задачей превосходно справятся пираты Красного Братства. Путь из Кордавы к Черному острову лежит через Барахский архипелаг. Это вотчина разбойников. Туда не суется даже флот Аргоса. Ни один капитан-зингарец не решится на подобное путешествие.
— А если острова обогнуть на безопасном расстоянии? — наивно предложила волшебница.
Конан не стал даже отвечать. На него напал голод. Нервное напряжение кровавого утра спало. Хуже уже ничего не может быть. Развалившись на подушках, киммериец поглощал разложенные на подносах яства. Он так вгрызся в утку, что, казалось, проглотит ее вместе с костями.
Насыщение привело наемника в благодушное настроение. Осушив половину кувшина и слегка захмелев, варвар глубокомысленно проговорил:
— С каждым разом наш путь становится все веселее и веселее. Если мы доберемся до демона, то это уже будет чудо. Океан куда опаснее, чем море Вилайет. Он ошибок не прощает.
— Но ведь ты плавал по нему, — осторожно вымолвила Селена.
— О, да, — отозвался северянин. — Славное было время. Наша «Тигрица» наводила ужас на все побережье от Зингары до Куша. А красавица Белит… Я любил ее. Но мне не везет на женщин. Боги каждый раз забирают их на Серые Равнины. Я устал от потерь…
Чтобы сменить тему разговора, правитель Кироса громко хлопнул в ладоши. Тотчас появились невольницы и унесли все подносы. Поднимаясь на ноги, Андуран задумчиво сказал:
— Пора спуститься в темницу. Рамазан наверняка уже привел туда подозреваемых. Он очень зол и может перестараться.
Король неторопливо двинулся к дверям. За ним засеменила волшебница. Они о чем-то тихо беседовали, Конану ужасно не хотелось вставать, но оставаться одному в тронном зале было бы глупо. Телохранители в золотых доспехах молчаливо следовали по бокам. Процессия спустилась по лестнице и вышла в сад. Даже на дорожках, через каждые двести шагов, стояли охранники. Начальник королевской стражи превратил дворец в крепость.
Темница находилась глубоко под землей, в подвалах. Возле входа, сдвинув щиты, застыли, словно статуи, четыре «барса». Лишь увидев правителя, они расступились и отошли на шаг назад.
— Может, мне не стоит идти? — жалобно поинтересовалась девушка. — Не люблю я тюрьмы. Жуткая вонь, грязь, запах пота и крови, крики осужденных…
— Селена, это тоже наука, — заметил Андуран. — Живя среди людей, нельзя сохранить непорочную чистоту. Когда ты спускаешься тетиву лука, то не думаешь, что убиваешь человека?
— Я спасаю свою жизнь, — возразила волшебница.
— Правильно, — снисходительно улыбнулся король. — Но разве это не убийство? Оглянись — смерть вокруг нас. Мир жесток и полон искушений. Научившись волшебству, человек начинает чувствовать власть. Вот где кроется главная опасность. Любой может испачкаться, важно уметь смывать с себя грязь и искупать грехи.
Девушке оставалось лишь вздохнуть и послушаться учителя. Стоило шагнуть на ступени, как в нос ударил удушливый, влажный запах подземелья. На стенах, потрескивая и дымя, висели горящие факелы. Они освещали мрачную каменную лестницу, ведущую куда-то вниз. Позвякивая доспехами, сбоку двигались телохранители Андурана. Впереди была еще одна массивная, обитая медью дверь. «Барсы» поспешно ее открыли, и правитель вошел темницу. Искать Рамазана долго не пришлось. Его громкие возгласы то и дело раздавались в тюремном коридоре. Начальник стражи проявлял чересчур большую активность в допросе подозреваемых. Воин чувствовал свою вину и любой ценой пытался ее загладить. Процессия миновала ряд запертых дверей и приблизилась к камере пыток. В длинном прямоугольном помещении находилось довольно много людей. Вдоль стен стояли десять «барсов» с обнаженными клинками. Напротив них были подвешены за запястья семеро слуг. Они едва касались ногами пола, и растяжка сама по себе причиняла несчастным боль. Среди задержанных оказались две молодые женщины. Низко опустив головы, бедняжки тихо стонали. По лицам пленников обильно тек пот, у некоторых виднелись свежие ссадины и кровоподтеки.
Вопрос с пристрастием уже начался. Перед слугами неторопливо прохаживался киросский палач, — огромный детина, обритый налысо и обнаженный по пояс, с густой растительностью на груди, мощной мускулатурой и гигантскими, словно кувалды, кулаками. Он был мастером своего дела. При четвертовании преступников, палач с одного взмаха перерубал конечности человека. Увидев короля, все подданные, включая охрану, почтительно склонили головы. Андуран прошел перед подозреваемыми, развернулся и негромко спросил:
— Молчат?
— Да, Ваше Величество, — откликнулся Рамазан.
Заложив руки за спину, волшебник внимательно посмотрел на висящих людей. На его губах появилась снисходительная усмешка. Выдержав паузу, правитель города сказал:
— Хочу, чтобы все правильно меня поняли. Все эти годы я доверял киросцам. Проверять прислугу дворца унизительно для короля. У него много других важных забот. Но сегодня иной случай. Мы ведем необъявленную войну с могущественным стигийским колдуном, а в моей свите объявились предатели. Утром были убиты две женщины и виночерпий. Признайтесь, кто это сделал, и я обещаю легкую смерть.
— Я ни в чем не виновата, — испуганно выдохнула девушка лет двадцати.
Андуран пропустил ее реплику мимо ушей. Король терпеливо ждал. Хриплыми голосами шемиты клялись в своей преданности. Не сознался ни один человек. Прислонившись к стене, Конан молча созерцал эту сцену. Рядом с ним стояла Селена, чуть дальше — ряд телохранителей.
— Жаль, — с горечью вымолвил волшебник. — Я надеялся на ваше благоразумие. Мне достаточно одного взгляда в глаза, чтобы определить предателя, но торопиться мы не будем. За все надо платить. Сейчас пострадают и невиновные. Надеюсь, они простят своего правителя, а в дальнейшем получат достойное вознаграждение за сегодняшние муки. Каждому — по заслугам.
Легкий кивок головой, и палач взялся за плеть. Короткий взмах, и бич прошелся по телам пленников. Раздались крики боли и отчаяния. Треснула одежда, лопнула кожа, потекли струйки крови. У одной из женщин разорвалось платье и сползло до пояса, обнажая большие красивые груди. На это никто не обращал внимания. Удары сыпались один за другим. Возгласы, вопли, и стоны слились в единый звук. Селена отвернулась, закрыла уши, уткнулась в грудь киммерийца. Она тихо шептала: