Вскоре отряд повернул на юго-восток. Только теперь путешественники увидели деревню. Она оказалась довольно крупной. На первый взгляд в ней было не меньше сотни домов, над ними возвышалось прямоугольное каменное здание, судя по всему, — храм.
Учитывая, что солнце уже клонилось к закату, шемиты ускорили шаг. Группа воинов не осталась незамеченной, и на окраине деревни начали скапливаться люди. Они с интересом разглядывали чужаков. В поведении крестьян страха не чувствовалось. Столь далеко пикты никогда не заходили, а других врагов у зингарцев не было. Одежда местных сильно отличалась от шемитской и туранской: очень узкие штаны, кожаные короткие сапоги с поперечной тесьмой, длинная простая рубаха, перевязанная на поясе обычной веревкой, и головной убор, — нечто среднее между шапкой и капюшоном. Впереди стояли мужчины, чуть сзади женщины, старики и дети. В отличие от восточных красавиц, зингарки лицо не скрывали, но одевались куда скромнее: длинное платье из домотканого материала, высокий ворот, легкая накидка на голове.
Местные жители не отличались высоким ростом. Крепкие, коренастые, чуть смугловатые, с длинными вьющимися черными волосами, у многих мужчин были пышные усы и густая широкая борода. Вперед выдвинулся зингарец лет сорока пяти.
— Я выборный консайт деревни. Мое имя Хиссе. Мы рады приветствовать чужестранцев на землях досточтимого Радигеса, — проговорил он.
Местное наречие оказалось довольно своеобразным, так что кроме Конана и Селены никто не мог разобрать ни слова.
— Мы хотели бы остановиться здесь на ночлег, — вымолвил северянин.
Конан старался говорить как можно понятнее, но смысл его реплики не сразу дошел до консайта. Уточнив что-то у стоящих рядом мужчин, Хиссе, наконец, утвердительно закивал головой:
— У нас есть хорошая таверна. Вино, еда, постель, — вы получите все, что захотите, но за приличную плату.
— Цена не имеет значения, — с равнодушным видом сказал варвар.
Другого ответа Хиссе и не ожидал. Вид у путешественников, по местным меркам, был внушительный: хорошее оружие, добротная одежда, стальная броня, тяжелые сумки. Мальчишки не спускали взгляд с рукоятей мечей. Не ускользнули от внимания зингарцев многочисленные пятна крови на рубахах и тугие повязки у «барсов». При этом, никто из крестьян лишних вопросов не задавал. Толпа расступилась, и воины двинулись за консайтом. Мужчина шел не спеша, давая возможность чужестранцам получше рассмотреть деревню.
Дома здесь строились либо из дерева, либо из глины. Сверху стены белили, а крышу крыли соломой. Строения были разбросаны хаотично, и лишь по центру проходила довольно широкая прямая улица. Именно по ней и двигались путешественники. Возле домов, под навесами, лежали вязанки дров, сельскохозяйственные инструменты, колеса от телег. Тут же бродили куры и гуси, за плетеными загородками валялись в пыли жирные свиньи. Почти у каждого домика рядом находился маленький обработанный надел земли. Приятно потянуло дымком: в домах готовили ужин. Мимо, скрипя, проехала телега, нагруженная доверху снопами срезанной пшеницы. Двумя крупными быками правил седовласый мужчина лет пятидесяти, следом шли двое парней.
— У вас наступила тяжелая пора? — негромко заметил северянин, обращаясь к Хиссе.
— Она у нас никогда не бывает легкой, — горько усмехнулся консайт. — Сейчас обмолотим зерно, придет время сбора винограда. Потом надо пахать незасеянные поля… Стрижка овец, забой скота, заготовка дров…
— Да-а, — протяжно вымолвил Конан. — Земля требует много труда.
— Особенно, если она тебе не принадлежит, — проговорил зингарец. — Мы отдаем половину урожая нашему господину барону Радигесу. И уж он-то задержки не потерпит. Его слуги и рыцари тотчас заберут все, что нужно.
Теперь многое стало понятно. Уклад жизни местных крестьян почти не отличался от аквилонского, только прав у них было явно поменьше. Страх перед дворянином чересчур велик. Стоит провиниться, и хозяин тотчас выгонит тебя с земли. Искать на него управу тяжело. Несчастным остается лишь нищенствовать или отправляться в город на поиски временной работы. Среди пиратов встречается немало зингарцев. Как правило, все они озлоблены и безжалостны.
— А что означает «консайт»? — продолжил беседу киммериец.
— Это должность есть в каждой крупной деревне, — пояснил Хиссе. — Здесь много семей, и всегда возникают какие-нибудь споры. Передел участков, вытаптывание земель чужим скотом, драки, хулиганство детей… Мне приходится заниматься многими делами. Господину недосуг разбираться в местных склоках. Но самое главное, я отвечаю за выплату налога. Гнев барона Радигеса ужасен. Однажды во вспышке ярости он выкинул слугу в окно замка. Несчастный расшибся насмерть. Семья за смерть бедняги получила лишь несколько медных монет.
На самой окраине селения располагалось длинное строение, несколько отличающееся от всех остальных домов. Широкие окна, скамейки у входа, сверху некое подобие второго этажа, — догадаться, что это и есть таверна, большого труда не составляло.
— Лоис! — громко крикнул консайт.
На дороге тотчас появился мужчина лет пятидесяти с объемистым брюшком и толстыми, как бочонки, ногами. Его широкое пухлое лицо говорило о достатке и любви зингарца к чревоугодию.
— Принимай гостей, — проговорил Хиссе. — У них должны остаться самые теплые воспоминания о нашей деревне.
Лицо хозяина подобострастно расплылось в улыбке. Почтительно наклонившись, он раскрыл дверь и сказал:
— Проходите. Сейчас мы приготовим ужин, какого вам еще нигде не доводилось вкушать! А такого вина не найдете во всей Зингаре…
Склонив голову, консайт вежливо заметил:
— Я покидаю вас. Что бы ни случилось, сразу обращайтесь ко мне.
Варвар еще раз огляделся и шагнул внутрь. Помещение оказалось довольно просторным. Массивные крепкие столы стояли в два ряда, возле каждого — широкие скамьи, рассчитанные на трех человек. Судя по всему, во время праздников здесь собиралось все мужское население деревни.
— Мирианна, быстро доставай из подвала кувшины с вином! — отдавал приказания тавернщик. — Уго, лови гусей и кур. Эстера, накрывай на столы!
Лоис повернулся к чужестранцам:
— Прошу прощения, господа, вам придется немного подождать. Сейчас уборочная страда, и посетителей очень мало. Редко кто из мужчин зайдет пропустить кружечку вина и перекинуться парой слов с друзьями.
— Мы не особо торопимся, — успокоил его Конан.
Хозяин тотчас исчез на кухне. «Барсы» расселись на скамьях, блаженно вытянув ноги и сняв с себя часть оружия.
— Отличное местечко, — вымолвил Зебах. — Люди приветливы и дружелюбны. Я ничего не понимаю из их болтовни, но видно и по лицам.
— Ты слишком доверчив, — тотчас возразил Исмал. — За улыбками и лестью часто скрывается коварство и жестокость. Здесь нужно быть еще осторожнее, чем в Пустошах. Дикари кровожадны и нападают сразу. Гадать об их намерениях не приходится.
— В твоих словах есть доля истины, — вмешался киммериец. — Однако зингарцы вполне искренни. Крестьян можно не опасаться. Совсем другое дело — их господин. Мне не раз доводилось сталкиваться с дворянами из закатных стран. Аргосцы, аквилонцы, зингарцы, — они все одинаковы. Заносчивы, грубы, надменны… Прохождение тут значит очень много. Мы находимся на земле барона, а значит, обязаны, подчинятся его воле. Король далеко, в Кордаве. Ссориться с сильным северным землевладельцем правителю невыгодно, ведь именно Радигес защищает границу Зингары от пиктов. Он обладает большой властью. Если наш отряд исчезнет, о нем даже никто не вспомнит…
— И какой же следует вывод? — спросила Селена.
— Очень простой, — снисходительно усмехнулся Баррас. — Переночуем, а ранним утром уберемся отсюда. С бароном нам лучше не встречаться вовсе.
— Точно в цель, — утвердительно кивнул северянин.
Между тем, в помещении появилась худенькая темноволосая девушка. Очень быстро и ловко она расставляла глиняные миски и кружки. Глаза опущены, губы поджаты, руки чуть подрагивают. Сразу было видно, что зингарка чужих мужчин побаивается и стесняется. Выполнив свою задачу, красотка поспешно убежала. Шемиты остались совершенно невозмутимы. Столы постепенно заполнялись. Большие кувшины с вином принес сам хозяин.