13
В доме все еще спали, когда Игорь на цыпочках прошел к окну по крашеным молчаливым половицам и настежь распахнул его. Оно выходило на улицу, по-прежнему пустынную. Пахло сеном, прелой травой и еще - отчетливо - гарью. Запах гари тянулся откуда-то издалека, будто напоминание о недавнем пожаре. Игорь тихонько открыл дверь, прошел через пустую общую комнату, через прихожую, выбрался во двор. Восемь на часах, на хороших часах марки "Слава", которые Игорь прятал в кармане брюк, скрывал ото всех, - здесь, в прошлом. Можно себе представить изумление старика Леднева, если бы он узрел эти супермодные "тикалки" с зеленоватым циферблатом под граненым стеклом. Пока не узрел, Игорь был осторожен. На крыльцо вышла Софья Демидовна, увидела Игоря, сказала: - Буди своего спутника. Завтракать станем. Будить Леднева - дело привычное. Каждое утро Игорь им занимался, навострился. И сегодня со стонами, с обидами и мелкими оскорблениями, но поднялся старик. Умываться не пожелал. - Мне от воды еще больше спать хочется. Я и так чистый. Ты что, забыл: мы же третьего дня в бане мылись... Бог с ним, пусть не умывается! Но вот как его дома оставить, чтоб не увязался за Игорем? Проблема! Помнится, еще вчера он выражал желание побродить по городу. Говорил: - Все равно Пеликана ждать... И сказал это при хозяйке. Она, естественно, удивилась: - Кого ждать? - Григория Львовича, - ничтоже сумняшеся объяснил Леднев. - Как-то вы его странно назвали... Пришлось Игорю вмешаться: - Был случай. Григорий Львович нам одну байку рассказывал, про пеликана. С тех пор мы его так иногда называем. В шутку. Он не обижается... - И безжалостно лягнул под столом ногу профессора. Тот покривился, но смолчал. Потом, когда одни остались, не преминул поинтересоваться: - Это что ж такого я сморозил? - Глупость, - объяснил Игорь. - Видите, Софья Демидовна удивилась. Значит, Пеликан не афиширует здесь свое прозвище. - Странно, - недоумевал Леднев. - Здесь, с родными, не афиширует, а с нами, посторонними - пожалте бриться. Мы, божьей милостью, Пеликан Единственный... Игорю это тоже казалось странным. Приученный всему искать пусть собственное, но объяснение, он и тут нашелся: в доме у Софьи Пеликан человек респектабельный, куда как лояльный. Вон вчера из контрразведки приходили. Скажи им Софья, простая душа, про птичье прозвище - чего бы они не заподозрили только! А так - Григорий Львович, солидный мужчина, отсутствует за неимением в наличии. А то, что им, посторонним, Пеликаном назвался, так на то они и посторонние: сегодня есть, завтра ищи-свищи! Им как раз подлинную фамилию знать не следует. Все это могло соответствовать истине при одном условии: Пеликан или бывший, или настоящий нелегал. А в том Игорь уже и не сомневался. Завтракали вчетвером. Лида сидела напротив Игоря и смотрела на него если и не влюбленно, то с восторгом. Игорю было неудобно. Он на Лиду не глядел, уставился в тарелку с овсяной - нелюбимой! - кашей, скреб ее ложкой. Восторг инфантильной гимназистки он относил за счет прочитанных вчера стихов. И не столько Блока, сколько тех, что она за Игоревы приняла... Как же: знакомство с пиитом! Такой факт юной барышне-эмансипе легко голову кружит. Поели. Игорь хозяйку поблагодарил, попросил разрешения покинуть стол. - Мне в город надо. - Я с тобой, - сказал старик Леднев. Как Игорь и ожидал! Но это было бы полбеды. А тут и Лида свою лепту внесла: - Можно, я тоже? Хорошо, на профессора Игорь согласен, но Лида - это уж слишком. Надо было отбояриваться. - Что вы, что вы! - деланно ужаснулся он. - Чувствуете, запах какой? Говорят, пожары в городе... Старик Леднев немедленно вопросил: - Кто говорит? - Там... - туманно объяснил Игорь. И старик Леднев его прекрасно понял, хмыкнул и ручки потер. - Ну, раз там... А мы пожаров не боимся, правда, Лидочка? Мы пойдем и посмотрим... И вообще, в юности я служил в пожарной команде, я все знаю. - Тут он на спинку стула откинулся, глаза блаженно прикрыл. - Какие першероны, серые в яблоках! А каски, каски, начищены, как зеркала... И брандмайор впереди... Сладко ему было вспоминать то, чего, на взгляд Игоря, никогда в его жизни не существовало. Софья Демидовна робко вставила: - Может, и вправду опасно, а, Лида? Старик Леднев очнулся от сладких воспоминаний и яростно воспротивился: - Абсолютно не страшно, любезная Софья Демидовна. Я Лидочку ни на шаг от себя не отпущу, следить стану паче цербера. На меня, драгоценная Софья Демидовна, можно положиться безо всякой опаски. - Да-а? - с сомнением протянула хозяйка, но спорить не стала. А старик Леднев, довольный победой, так славно и просто одержанной, рвался в бой. - Если идти, господа, то немедля. В путь, в путь, трубы зовут. В городе было неспокойно. По дороге выяснили, что ночью какие-то злоумышленники взорвали казармы, расположенные на другом конце города, в районе Святой слободы. Пожарных частей не осталось, серых в яблоках першеронов - или на ком они тут ездили? - давным-давно мобилизовали не то белые, не то красные, как, впрочем, и топорников. Брандмайоры сами воевать тронулись - за единую и неделимую, а также святую Русь, опоганенную теми красными, к кому ихние, брандмайоровские, топорники подались. Стало быть, топорниками и опоганенную. Кому уж в таких сложных условиях пожары тушить? Некому. Вот казармы и погорели. Не вчистую, но сильно. Старик Леднев разговорился с толстой, мордастой, краснощекой теткой, по виду торговкой, но с пустой корзиной. Распродала, что ли, все? Нашла время для торговли... Леднев вцепился в нее, как клещ, стал выяснять подробности городской жизни, торговли и наличия товаров на базаре, а Игорь решил: была не была! Потянул Лиду за рукав. - Есть дело. Но - секрет! Лида мгновенно расцвела, в буквальном смысле слова - щеки покраснели, глазки загорелись. - Какой секрет, Игорь? - Хранить умеете? Она мелко и быстро перекрестилась. - Христом богом клянусь. Игорь посмотрел по сторонам - не слушает ли кто? - но сделал это больше для Лиды, чем для себя. - Вы знаете, где Кадашевская улица? - шепотом спросил он. - Знаю, - тоже шепотом ответила Лида. - Вон та Свитская, а там направо Кадашевская. А зачем вам? - Надо. Идем. - А Павел Николаевич? - Ему ни слова. Лиде это не понравилось. Секрет секретом, но она же воспитана в уважении к старшим! Другое дело, что она не знала, как старшие иногда могут мешать... - Может, мы его все-таки предупредим? - Тогда он увяжется за нами, а там опасно. Это сразило Лиду, и, уже не противясь, она пошла за Игорем, поминутно, впрочем, оглядываясь. Вопреки опасениям, никто на них не обращал внимания - ни раньше, когда они втроем шли, ни теперь, когда отделились от профессора. Игорь с Лидой на вид - юные влюбленные, местные Ромео и Джульетта, дети приличных родителей. А Леднев... Пащенко таких называл коротко: "чайники". Кто, скажите, заподозрит в "чайнике" поджигателя и бомбиста? Только параноик, страдающий манией преследования. Чайник - сосуд привычный и безопасный... Без приключений дошли до Кадашевской. Там пришлось спросить, где дом Игнатьева. Им объяснили. Дом оказался солидным по размерам; трехэтажный, каменный, с двумя подъездами. Типичный доходный дом. Игорь сказал: - Стойте здесь и смотрите в оба. - На что смотреть, Игорь? - Уже задавая вопрос, Лида смотрела в оба именно на Игоря. Она опять была влюблена в него, ибо поэт, да еще и окруженный ореолом тайны, весь погрязший в правилах конспирации, - это особый человек. Не любить его невозможно. В данный момент Лидина влюбленность играла Игорю на руку. - Если заметите кого-нибудь подозрительного, делайте вид, что просто гуляете. Или ждете подругу. - А как я узнаю, что это подозрительный? - Узнаете. Подозрительного сразу видно. - Игорь не стал вдаваться в объяснения, да и что он мог объяснить? Ровным счетом ничего! Он сам не ведал, как узнать подозрительного... - А вы? - Лида не отставала. - Я - в дом. Ждите. - Берегите себя! Последняя фраза - из какого-то романа. Возможно, ее произносила некая прекрасная дама своему возлюбленному, который отправлялся в очередной крестовый поход. Или еще куда-нибудь, где уж--жасно опасно. - Поберегу, - пообещал Игорь и вошел в подъезд. Здесь было тихо и прохладно, даже холодно, как и в любом подъезде-колодце в старых московских, еще дореволюционной постройки домах. Игорь, случалось, бывал в них: там жили и его знакомые и знакомые его родителей. В любую жару такие подъезды, как термосы, хранили каменную прохладу. Неширокая, но внушительная лестница - похоже, из мрамора - поднималась вверх, ограниченная слева стеной с облупленной штукатуркой, но без привычных Игорю надписей цветными мелками, а справа - чугунными решетчатыми перилами. Вниз, в подвал или в полуподвал, тоже вела лестница, но куда поуже и попроще. В таком доме, если сравнить его с соседними на улице, квартиры вряд ли дешевы. Вон лестница какова... Да за нее одну хозяин, небось, лишний рубль к квартплате накидывал! Столяр дядя Матвей не мог жить в дорогой квартире - не по карману. А между тем он живет именно здесь. Где конкретно? Ответ ясен: в подвале. Или в полуподвале, где квартиры наверняка много хуже и дешевле. Гениальный ход мыслей, что там Шерлок Холмс!.. И тут, как в добротном детективе, сзади раздался голос: - Чего встал? Вниз иди... Игорь обернулся не без ужаса. На него смотрел давешний малец, стоял у входной двери, придерживал руками штаны - скорее по привычке, чем по необходимости: держались они на лямке - и улыбался. Переднего зуба у мальца не имелось. Судя по возрасту, молочные у него выпали давно, а коренного, видимо, он лишился в драке. Бывает... - Иди-иди, не боись, - молвил малюточка басом, шмыгнул, как и вчера, носом, повернулся, не прощаясь, и выскочил на улицу. Счел свою миссию оконченной. Выходит, за Игорем следили. Точнее, не за Игорем, конечно, - подумаешь, персона грата! - а за домом, И заочно уважая дядю Матвея, а тем более Пеликана, можно было утверждать, что не один малец фланировал вокруг дома, кто-нибудь еще тем же занимался. И постарше, посолидней и посерьезней. Да, интересно, как Лида на мальца отреагировала? Сочла подозрительным или нет?.. Игорь осторожно спустился по лестнице - двенадцать ступеней вниз, сосчитал, - и уперся в низкую, обитую железом дверь. Нечего на ней не написано, никаких табличек не висит. Постучал, Сначала тихонько, а потом и посильней. Изза двери раздался приглушенный голос: - Кого надо? - Мне дядю Матвея, - сказал Игорь. - А от кого будете? - Мне вчера сказали, чтоб я пришел... - Погоди... Чем-то загремели, что-то с лязганьем грохнулось. Дверь приоткрылась, и в щель Игорь увидел глаз. Глаз помигал, кто-то кашлянул, и дверь, наконец, распахнулась. На пороге стоял высокий сутулый старик с великолепными - под стать Буденному! - пшеничными усами. - Игорь, что ли? - спросил старик. - Ну, я... - Заходи, ждут. Игорь вошел в крохотную прихожую, вернее, в пространство, отделенное от всего остального плотной занавеской. Старик сзади лязгал замком. Игорь отодвинул занавеску, увидел маленькую комнатку с низким потолком, стол посередине, керосиновую лампу на его голых досках. И за столом, выложив на него огромные лапищи, улыбаясь в сто зубов, сидел Пеликан.