14
Здорово, Игоряха, - сказал Пеликан. - Не ожидал? - Обижаешь, Пеликан, - улыбнулся Игорь. Он рад был его видеть и не собирался это скрывать. - Не только ожидал, уверен был, что ты где-то здесь обретаешься. - Ишь ты! - удивился Пеликан. - Какой проницательный, ехали бояре... С чего бы так? - Ас того, что если я кому-то и нужен, так тебе, а не мифическому дяде Матвею. - Логично... А почему мифическому? Вот он, во плоти. Знакомься. Усатый старик поставил хлипкий венский стульчик рядом с Пеликаном, сел и подкрутил усы. Жест был книжный, описанный всеми, кому не лень, но тем не менее... - Здрасьте, - поклонился Игорь, а дядя Матвей ему на свободный стул указал: - Садись. В ногах правды нет. Честно говоря, дядя Матвей напоминал этакого традиционного революционераподпольщика. Тут тебе и усы, и хриплый голос, и руки, как положено, жилистые, корявые, рабочие руки. Но он и не мог быть иным, потому что своя память, перемешанная с чужой, подарила Игорю именно то прошлое, какое он ждал, какое хотел видеть. - Как профессор? - спросил Пеликан. - Нормально. Гуляет по площади у фонтана. - Он знает, куда ты пошел? - Не-а, мы от него сбежали. - Мы? Надо было признаваться. - Там, у подъезда, Лида... - Что-о?.. - Так получилось, - зачастил Игорь. - Я не смог смотаться из дому, сначала Леднев увязался, город ему, видите ли, посмотреть захотелось, а потом и Лида, я же не сказал им, что иду к тебе... - Погоди, - остановил Пеликан Игореву пулеметную очередь. - Где она? - Лида? Гуляет возле дома. Пеликан посмотрел на дядю Матвея. - Там же Сом и Колька?.. Дядя Матвей смущенно кашлянул в кулак - это тоже у него вышло традиционно, по-книжному. - Девка ведь... Чего за ней смотреть... - Какая разница, - жестко сказал Пеликан, - Ладно - Колька, но Сом-то, Сом... - Я скажу им... Игорь слушал этот малопонятный разговор и делал свои выводы. Дом под наблюдением неивестного человека по фамилии или по кличке Сом. Ему в помощь придан некто Колька, - видимо, тот самый малец. Пеликан недоволен, что они никак не отреагировали на фланирующую у подъезда Лиду. Прав Пеликан, девка тоже может в охранке служить. Или не в охранке, охранка при царе была - в контрразведке... - Ты говорил ей, куда идешь? - Пеликан явно нервничал. - Что я, псих? - обиделся Игорь. - Не из детского сада. Сказанул и осекся: какой тут, к дьяволу, детский сад? О них пока не слыхивали в России... Но Пеликан на промашку внимания не обратил, а может, воспринял словосочетание буквально: сад, где гуляют дети. С боннами. Городской парк, к примеру... Пеликан встал и заходил по комнате. Она была ему тесна, как тюремная камера: три шага в одну сторону, три в другую. Дядя Матвей по-прежнему сидел молча и, не отрываясь, смотрел на Игоря. Игорь терпеливо ждал, пока Пеликан отмерит задуманное количество шагов и что-нибудь скажет. Наконец Пеликан остановился, взялся ручищами за гнутую спинку стула, Игорь даже испугался: не сломал бы... - Вот что, парень. Я чего опасаюсь? Можно ли тебе доверять? Другой бы стал убеждать Пеликана в своей верности, клялся бы и божился, а Игорь лишь плечами пожал. - Твое дело. Я тебя понимаю: чужая душа - потемки. - Не в том суть, - покривился Пеликан. - При чем здесь душа. Парень ты надежный, да больно дорога далека... - Куда дорога? Дядя Матвей разлепил губы - а Игорь думал, что они у него навеки склеились, - и вставил свое: - Не путай малого, Гриня, дуй по порядку... А Пеликан словно и ждал этих слов. Сразу успокоился, опять умостился на стуле и начал "дуть по порядку". - Про взрыв и пожар в казармах слыхал? - Весь город взбудоражен... - Какие-то умные люди постарались. - Пеликан подмигнул Игорю, полагая: тот поймет, что к чему, кого он в виду имеет. Может, просто так подмигнул, от хорошего настроения, а Игорь напридумал себе невесть чего. - Так из-за этих громких дел, - продолжал Пеликан, - мне из города трудненько будет выбраться... Игорь усмехнулся. Он знал то, что не было известно Пеликану. - К Софье Демидовне из контрразведки приходили, про тебя спрашивали... Дядя Матвей быстро глянул на Пеликана. - Я упреждал, не ходи сюда... - А не пришел бы - ни хрена б не было! - рявкнул Пеликан. Но дядя Матвей на рявканье внимания не обратил, сказал спокойно: - Зря гоношишься. И без тебя справились бы... И опять Игорь почувствовал, что он здесь лишний, что разговор идет о чемто своем, тайном, может быть, даже о взрыве в казармах. И посвящать Игоря в суть этого разговора никто не собирается. - Не ходил бы, сам пошел бы... - непонятно сказал дядя Матвей. А Пеликан немедленно отпарировал: - Другой сходит, ехали бояре. Вон он... - И на Игоря кивнул. - Идти далеко, - кротко заметил дядя Матвей. - А тебе сидеть и сидеть... Игорь наконец не выдержал полного неведения - слушал дурак дураком, ушами хлопал, - взмолился: - Может, объясните, о чем речь? - Объясни человеку, Гриня, - строго сказал дядя Матвей. - Он мне нравится. Серьезный. Вот и дождались! Игорь усмехнулся про себя, Большое дело: нас серьезными назвали... - Плохих не держим, - заносчиво подтвердил Пеликан и бухнул, не раздумывая, без подготовки: - Понесешь кое-куда один пакетик. Ба-альшой ценности вещь! Странное дело: Игорь совсем не думал сейчас об опасности. Более того, ни разу не вспомнил ни о темном дворе на Кутузовском проспекте, ни о вежливых мальчиках, ни об их угрозах, ни о своих - неподдельных! - страхах. Чужая память делала его смелым и решительным, а своя ни о чем неприятном не напоминала. Услужливой была. - Хорошо, - сказал он. - Куда идти? Пеликан перегнулся через стол, почти лег на него. Зашептал. Правда, шепот у него - в соседней комнате слышно. - В сотне километров на северо-запад - по вашей с профессором дороге, крюка давать не придется-должна стоять сейчас двадцать вторая кавдивизия. Командиром у них Иван Федорович Сокол, человек геройский. А начразведки - Семен Дворников. Запомни их фамилии. Придешь к Семену, доложишь обо мне так: сидит Пеликан в подполе, пряники жует. И передашь пакет. - А поверят? - Поверят. Только так и скажи, слово в слово: сидит Пеликан в подполе, пряники жует. Запомнил? - Запомнил. Дело нехитрое. - Запомнить - тут и впрямь хитрость не нужна. А вот дойти... - А что дойти? Шли до сих пор... - То до сих пор. - Или изменилось что? - Может, и изменилось. И тут молчаливый дядя Матвей выговорил не без суровости: - Серьезное дело тебе поручаем, парень. Сам видишь, каково в городе. Пеликана ищут. Моя рожа примелькалась, не сегодня-завтра сцапают. Половина наших по дворам ховается, носа не высовывает. Люто у нас, ох, люто! Дойди, парень, туда, дойди, очень надо. Игорь встал. - Давайте пакет. Дядя Матвей вышел в другую комнату и через минуту принес небольшой, чуть крупнее современного почтового конверта, пакет, крестом перевязанный суровой ниткой, запечатанный сургучной печатью. - Ежели что - съешь! - грозно сказал Пеликан, и непонятно было: то ли он всерьез, то ли шутит. Во всяком случае, Игорь тут же вспомнил виденный по телевизору фильм, где герой ел пакет с сургучной печатью, а потом долго мучился коликами в желудке. Весело! Однако ничего не попишешь, придется есть, коли что случится... Игорь взял пакет, на котором ничего не было написано, - просто чистая оберточная бумага да коричневая клякса сургуча - и сунул его за пазуху. - Дойду. И в это время за окном раздался пронзительный свист. Пеликан замер, повернув голову к окну. А дядя Матвей спокойно, даже, показалось, лениво произнес: - Тикаем. За мной, хлопцы.