— Почему же единственное? Я в изучал этот вопрос и могу назвать навскидку ещё пару-тройку отличий живого от неживого. Живые существа, допустим, могут размножаться. Могут регенерировать. Могут приспосабливаться к окружающей среде.
— Это, — сказал Кузьма Николаевич, — всего лишь способы реализации прогресса. Если бы организмы не могли размножаться, регенерировать и приспосабливаться, они бы и эволюционировать не смогли. И наоборот: не будь в их основу положен прогресс, не было бы у жизни и этих свойств. Давай посмотрим: к чему стремится каждое живое существо?
— Пожрать, поспать и… э-э-э… размножиться.
— В целом, ты прав. Но для чего это нужно? Есть, спать, размножаться?
— Просто так. Бессмысленное существование.
— Вот именно. Единственное, к чему стремится жизнь среди общего распада, — это выжить. Для этого она придумала многообразие форм, для этого она заполнила землю, воду, воздух и чуть не заполнила космос, если бы человечество не погибло. Выжить любыми способами — вот цель жизни. Чем больше способов выжить, тем больше вероятность выжить. А чтобы было больше способов, надо эволюционировать дальше. Придумывать всё более хитрые способы самосохранения. Усложняться и усложняться. На примере паззла мы убедились, что усложнение со временем ускоряется. Поэтому жизнь, как и технология, стремится к экспоненциальному прогрессу. Если мы взглянем на историю развития биосферы, то увидим ту же закономерность, что и в технике: докембрий длился три миллиарда лет, палеозойская эра — триста сорок миллионов лет, мезозойская — двести миллионов; шестьдесят семь миллионов лет назад Земля стала принадлежать теплокровным животным и широколиственным растениям, а два миллиона лет назад появился хомо сапиенс. Очевидно, Технологическая Сингулярность была завершающим этапом Сингулярности Биологической, а наши технологии, несмотря на кажущуюся чужеродность природе, органично вписались в эволюционный процесс. Жизнь стремилась породить всемогущее существо — потому что только всемогущество гарантирует выживание в нашей распадающейся Вселенной — и она такое существо породила. Но когда я говорю «жизнь стремилась», я подразумеваю не осознанное движение, а просто силу, наподобие той, которая тянет плюс к минусу, а падающий предмет к центру массы. Вот именно на основе этих соображений я утверждаю, что прогресс это абсолютное добро, и мы, как бы ни хитрили, чем бы ни занимались, — мы всё делаем ради него одного. Самый сильный инстинкт, заложенный в человека, — это инстинкт прогресса. Много ли ты видел людей, которые останавливаются на достигнутом? Такая ли редкость люди, у которых есть всё, что нужно для жизни, но которые при этом хотят чего-то большего — и они даже сами не знают, чего?
— Нет, — сказал я. — Не редкость. Хотя есть и такие, которые замыкаются в своём панцире и ничего от жизни не требуют — лишь бы их в покое оставили.
— Ну, готов поспорить, что, даже замкнувшись в панцире, эти люди наверняка радуются, когда что-то новое узнают или приобретают? — когда возможности их увеличиваются?
— Несомненно, — согласился я.
— Потом, — продолжил Учитель, — обрати внимание на повышающийся порог нашего восприятия. Нам нужно всё больше и больше. Когда человек начинает, скажем, зарабатывать приличные деньги, он поначалу радуется, но потом мир для него снова тускнеет, и денег опять начинает не хватать. Все удовольствия жизни мало-помалу приедаются. Это как наркотики: чтобы получать одно и то же удовольствие, дозу всё время нужно увеличивать, а уменьшать ни в коем случае нельзя. Человек, чьи возможности, материальные, физические или духовные вдруг уменьшились, становится невероятно несчастным. Словом, все люди стремятся к прогрессу. Цель же наша — стремиться к прогрессу не абы как, а осознанно.
— Хорошо, — сказал я, — допустим, добро это прогресс. Но «прогресс» — такое же не отбрасывающее тени слово, как и «добро». Что вы под ним подразумеваете? Какое-то усложнение?
— Нет, не просто усложнение. Можно усложнять собственные заблуждения, и это не будет прогрессом. Настоящий же прогресс — это движение к всемогуществу.
— Кажется, вы опять меня пытаетесь подловить. Столько людей гибло во все времена из-за того, что кто-то стремился к всемогуществу. Что-то это не очень похоже на добро.
— Ты прав, — сказал Учитель, — я опять спровоцировал тебя. Дело в том, что всемогущими обыкновенно называют тех людей, которые не властны ни над собственной ленью, ни над жадностью, ни над жестокостью. Нет, всемогущество это нечто иное. Это не власть над людьми и материальными средствами. Всемогущество — это власть над всем. Для начала, над собой... Но, я вижу, тебе не терпится узнать, как мои пространные измышления связаны с реальной жизнью. Я объясню это, как только мы определимся с тем, что считать абсолютным злом. Если предположить, что прогресс это добро, то что же будет злом?
— Если по-вашему, то деградация.
— Деградация это понятие верное, но слишком громкое. Знаешь ли ты хоть одного человека, который бы по собственной воле решил деградировать?
— Лет сто назад я знал их целую кучу. Теперь последний из них сидит рядом с вами.
— Хорошо. Ты знал людей, которые по собственной воле деградировали и считали, что это хорошо. Но знали ли они сами, что они деградируют?
— Знали, — сказал я. — И даже хвалились на каждом шагу.
— Ну, хвалились они, положим, потому что в моде была инфляция, и чем больше понятий для человека обесценилось, тем сильнее и свободнее он казался. «Посмотрите, какие мы циники, — говорили те люди, — для нас обесценилось всё, даже собственное развитие. Развиваются только яйцеголовые очкарики, которые целыми днями сидят за унылыми книжками, а мы, вот, веселимся и живём на полную катушку. Мы взрослые и независимые». Но это они работали на публику. На самом деле люди слишком любят себя, чтобы относиться к себе безразлично. Скажи, знали ли эти люди, что их образ жизни ведёт прочь от всемогущества? Считали ли они в душе, что деградируют? Или, всё-таки, деградируя, они думали, будто движутся к свободе и счастью, и что это-то и есть настоящий прогресс?
— Так они и считали. Только никогда не озвучивали это, даже мысленно.
— Мы озвучим это за них. Чем больше неосознанных человеческих желаний мы озвучим и проанализируем, тем большую власть над самими собой мы будем иметь. Но вернёмся к прогрессу. Стало быть, мы сошлись на том, что если люди и могут деградировать по собственной воле, то это только потому, что они путают прогресс и регресс? Значит, абсолютное зло это не сам регресс, не деградация, а куда более коварная штука — иллюзия прогресса. Любого адекватного человека будет пугать, если он вдруг начнёт тупеть, потеряет память, станет слепнуть, ослабнет физически. Осознанно человек не захочет деградировать никогда. Но может случиться так, что он купит автомобиль и совсем перестанет ходить пешком. Он будет думать, что постоянно ездить на автомобиле полезнее, чем гулять. Вот простейшая иллюстрация иллюзии прогресса. Другой пример: человек выкинул старый стул из дерева и купил новый из опилок. Ему кажется, что новое обязательно будет лучше старого. Иллюзия прогресса. Потребление — это иллюзия прогресса. Кажется, что от постоянного обновления мир улучшается, а на самом деле он превращается в помойку. Замена понятия «прогресс» «техническим прогрессом» — тоже иллюзия. Да и сам технический прогресс был во многом иллюзорен. Например, много ли выигрывает человек оттого, что холодильник в его квартире управляется не простеньким реле, а компьютером? Какая польза, если зеркало в ванной заменили монитором с видеокамерой? Никакой. Всё это иллюзии. Какие-то из них поддерживались ради получения выгоды. Какие-то возникали сами собой из-за людской полуобразованности. Но все они были абсолютным злом.
Подул ветер, и с нашего берега в Сетунь посыпались пожухлые листья. Накрапывал дождик.
— Добро и зло, — продолжал Учитель, — как мы знаем, существуют не где-нибудь, а в человеческих головах. Прогресс и регресс можно найти в различных уголках Вселенной, но только для нас первое является добром, а второе — злом; космосу же и то и другое безразлично. Разум свободного человека всегда открыт для прогресса. Однако существуют такие знания, которые, подобно компьютерным вирусам, закрывают мозг для входящей информации, а человека делают несвободным. Это иллюзии прогресса. Стремясь к ним, несвободный человек делает всё то, что люди испокон веков называли злом: убивает, лжёт, предаёт, ворует. Давай посмотрим, чем свободный человек отличается от несвободного. Представь две одинаковые комнаты, в которых сидят два одинаковых человека и не выходят оттуда. Одна комната заперта на замок, а другая открыта. В какой из них находится несвободный человек?