Меня аккуратно усадили на кровать и накрыли пледом. Сам же Вик сел в кресло у дальней стены от кровати. Но какой откровенный, душевный разговор выйдет на таком расстоянии?
«Чем дольше ты находишься с ним, тем больше перенимаешь его привычек, да? Только что ты срывалась на мне и утверждала о «маске», а сейчас, значит, возмущаешься большим расстоянием?!»
Возможно это правда. Резкие перемены в настроении и мнения похожи на него.
***
– Так говорите, что заметили перемены в себе? – вновь этот презрительный, подкупленный взгляд.
– Нет, я всегда такой была. Даже перед нашей встречей происходило подобное. Просто раньше не обращала на это внимание, а тут случай удачный под руку попался.
– Вы говорили о чувстве, оно как-то замешаны с этими изменениями? – у нее под халатом диктофон, уже было, слишком банально.
– Нет. Изменений не было. – чувствую себя попугаем.
Прошла неделя этого «лечения», и чувствую скоро это сломит меня окончательно. Но осталось всего ничего до нашей встречи. Хоть и будет она через стекло, все же шанс увидеть его лицо помогает взбодриться.
– Ах. – этот томный вздох, подчеркивает ее «усталость» от вечного повторения, без какого-либо результата. – В отчете было сказано, что при его задержании вы крикнули о своей любви к нему, это так? – решили собрать фраз побольше и сфальсифицировать запись, да?
– Есть проблемы? У меня нет.
– Увидите ее! – хлопнув по столу она импульсивно смахнула рукой бумаги со стола. – Увидимся завтра.
– Простите, но перед уходом с вами желают встреться родители похитителя.
– Родители? – это было такой приятной неожиданностью, что подняло настроение и дух, а также окончило череду плохих мероприятий.
– Приведите их сюда, я должна присутствовать на их встрече.
Опять цепляешься? Даже на первой встрече не расслабиться.
«Следи за словами.»
Конечно. Я не хочу им давать шанс.
Как только матушка с отцом зашли то тут же упали на колени, крича и плача, молили о прощении.
– Прости-прости нас, нам нет прощения! Не смогли уследить за сыном! Не заметили проблемы! Проигнорировали! Прости!
– Если Виктор как-то навредил вам вы в праве просить компенсацию. Моральный ущерб уже оценивается и скоро мы соберем деньги, но дай нам время! Пожалуйста! Мы не вправе о таком просить, но я прошу…!
– Хватит! – смотря как дорогие родители убиваются, вымаливая прощение за то, что их ребенок не делал, просто невозможно сдержать эмоции. – Ничего мне не надо! И Виктор ни в чем не виноват! – я упала к ним и крепко обняла обоих, – И все было наоборот. Он был аккуратным, нежным и заботливым. И во все он не держал меня взаперти! Это было мое решение остаться. У меня были шансы сбежать, но я не делала этого! Ведь ваш сын не тот, кем они пытаются его выдать!
– Но ведь он убил вашу подругу.
– И откуда такая уверенность. Есть доказательства? Кровь? Тело? Конечности? ДНК?
– … – Верно их нет. В тот день он ее сожрал целиком, а на четвертый день я проверила наличия других доказательств. Туфли, волосы и кровь убрала хорошая ткань.
– Тогда же откуда уверенность?
– Мать погибшей сообщила, что Лиса пошла с вами на какой-то «квест». Это же свидетельствовали вы и переписки погибшей подтверждают ваши слова. Но домой девочка не вернулась, как вы и еще один парень, верно?
– Да вот только они сбежали с этого квеста, вдвоем, надеюсь не нужно объяснять зачем. Меня же оставили там, а Виктор продолжил квест для меня.
Ну, в принципе, меня правда бросили. Прямо на съедение. Но я жива, единственный свидетель, обратного доказать никто не может.
– Ваш сын не убийца, не похититель и не насильник. Напротив, мы договаривались на шестой день поехать в загородный дом, где он любил проводить лето, с собакой и няней. Где были прекрасные виды…
***
– Этот дом купили на мое рожденье и пять лет родители отстраивали свой дом мечты, где будем жить мы все вместе и где они будут жить в старости. Матушка заведовала реставрацией сада, а отец дома. Дом отстроился гораздо раньше сада, и детскую выбирали няня с отцом. Детская, а в будущем эта комната, находилась на чердаке. В него вложили много сил и денег, дабы не было проблем.
– Но почему чердак?
– На чердаке было много свободного места, всего две комнаты детская и игровая, по совместительству комната няни. Целый этаж был отдан мне. – Вик любил своих родителей, это видно по взгляду и теплоте с которой он их упоминает. – У меня было хорошее детство. Веселое и беззаботное. Вместе с собакой и няней. У родителей был бизнес, что съедал уйму времени, и часто видеть их мне не удавалось. Впрочем, это не особо отразилось на мне. Я не чувствовал себя обделенным вниманием или одиноким.