На мгновение Майкл погрузился в сон. В нем была Дора. Она звала. Дора бежала по направлению к лесу и махала ему рукой. Ее счастливая улыбка говорила ему что-то одними губами, его губами. Он смотрел на еe рот, но никак не мог разобрать, что она ему говорит. Рот шевелился. Рука продолжала махать. Но Дора исчезла. Ее не было. Майкл резко проснулся от громкого хлопка и шума как будто бы отъезжающей машины. Привиделось. Надо что-то делать со сном.
Кровать в соседней комнате больше не попискивала. Дора заснула, должно быть. Майкл хотел было туда рвануть. Открою дверь, лягу с ней, сорву одежду. Ей будет приятно. Любой женщине приятно чувствовать себя желанной. Но нет, дверь в ее комнату заперта. Они всегда так делали, чтобы дети не врывались по ночам, а теперь вот и ему не войти.
Майкл посмотрел на часы. Уже четыре утра, черт, а сна ни в одном глазу. Он встал. Вышел из кабинета в коридор. Из коридора, через заднюю дверь в сад. Вот тебе раз. Дверь открыта. Я забыл или Дора, когда выносила мусор? Слава богу, здесь частная собственность – высшая ценность, да и в нашем городишке люди приличные, не голодранцы. Никто к тебе не сунется. Можно хоть все двери открывать. Все-таки есть и у нашей деревни достоинства. То ли в Бостоне, где они с Дорой жили двадцать лет назад, еще студентами, снимая вместе вонючий недорогой угол. Помнится, Дора однажды оставила доллары на покупки в облезшей тумбочке их прихожей. Там же – на тумбочке – лежал и их фотоаппарат. Дора тогда занималась фотографией и купила себе дорогой Никон. Однажды утром, поднявшись, Дора и Майкл не обнаружили ни Никона на тумбочке, ни денег в тумбочке. Дверь оказалась незапертой. Дора забыла ее закрыть. Ох и рассердился тогда на нее Майкл. Пощечина прозвучала очень звонко. Ну а как иначе? А если бы они спали также чутко, как сейчас, двадцать лет спустя, и проснулись бы среди ночи, когда воры их обчищали. Вероятно, воры бы тогда прирезали их как неоперившихся цыплят. Именно так кричал Майкл, в той маленькой тесной квартирке двадцать лет назад, А Дора стояла и плакала, вытирая красную щеку, все повторяя “Я не хотела, я не хотела, я не хотела”. Вспоминая это, Майкл медленно натягивал резиновые сапоги, чтобы выйти в сад. Было ещё темно, хоть глаз выколи.
Майкл щелкнул выключателем. Загорелся свет в саду. Он вышел на крыльцо, спустился, взял лопату и пошел на самый край сада выкапывать дерево. Точнее, дерево было уже спилено. Но огромный пень остался в земле, и Майкл уже два дня возился с этим пнем пытаясь выкопать его. Яму он вырыл уже огромную, но пень все еще держался всеми своими корневыми силами за землю и не хотел оставлять насиженного места. Комья земли глухо падали рядом. Мерные движения лопаты, казалось, успокаивали Майкла. Яма росла.
***
Мира открыла глаза. В комнате ещё было совсем темно. Хотя сегодня была суббота и можно было бы поваляться в кровати, Мира одним рывком выскочила из теплой постели и опустила босые ноги на холодный пол. Девочка привыкла вставать около 7-ми каждый день, как в школу. Мира включила светильник и начала одеваться. Родители, наверняка еще спали. Они всегда просыпались позже Миры. Мама то уж точно проснется в это субботнее утро не раньше 8:30. Она соня, как и Дэйв. Папа – может пораньше. Мире было тринадцать. Одевшись и наспех пройдясь расческой по длинным волосам, Мира открыла свою заветную коробку с коллекцией охотничьих ножей. Их было уже целых четыре. Последний – ее любимый – она получила на свой день рождения три месяца назад от папы. Это был старинный складной нож из стали с двумя лезвиями – одним основным, длиной в целых 4,3 дюйма и вторым вспомогательным поменьше. Папа приобрел нож на ибей. Девочка сама его выбрала. А папа только принял участие в аукционе и вовремя предложил цену, которую никто не перебил. Нож удалось отхватить за 90 долларов. Рукоятка ножа была берестяной, теплой и совсем не скользила во влажной мириной руке. Мира погладила долговечный материал рукоятки и потом крепко сжала ее в своей холодной ладони. Нож будто откликнулся ей своим теплом. Мира пристально посмотрела на лезвие: в стальном свечении отразились глаза девочки темными неясными впадинами.