Котов остановился возле одной из дверей, заглянул в нее, и, отпустив своих спутников, пропустил вперед Алексея и зашел в кабинет.
- Знакомьтесь: человек на своем месте, лучший среди местных участковых, жалко, что не твоего участка: Игнатьев Александр Матвеевич.
- Скажете тоже, Владимир Николаевич! Что это вы меня, как красну девицу жениху нахваливаете? - удивился молодой милиционер.
- Не нахваливаю, а констатирую факт. И не жениху, а попавшему в передрягу пареньку, сыну моего погибшего в Чечне друга Бурнаева Вадима Георгиевича. Ты его не знал? Конечно, ты из другого поколения, но поверь мне, он был честнейший, порядочнейший человек, погиб геройски и для меня - дело чести разобраться в ситуации и помочь его пацану. Пришел к тебе просить совета и поддержки. Давай парня выслушаем.
- Что ж, давайте.
- Садись, Леша, рассказывай.
Леша рассказал все. Подробно, стараясь не пропустить ни одной, даже мелкой детали. Он чувствовал благодарность за внимание серьезных людей и искренне доверял им, как доверял бы родному отцу. Иногда Александр Матвеевич задавал уточняющие вопросы, а Леша просил пить. Из-за перенесенных побоев он чувствовал, как время от времени накатывают слабость и тошнота.
Тогда Лешка замолкал, и некоторое время пытался взять себя в руки. Те, кто его слушал, терпеливо ждали, но понимали ли они, что с ним на самом деле происходит или предполагали, что он собирается с мыслями, вспоминает, раздумывает, он не знал, но был благодарен, что, по крайней мере, не торопили его, давали время помолчать, и молчали вместе с ним.
В один из таких перерывов, когда он уже все рассказал, Алексею в голову пришла мысль, что его развели! Обвели вокруг пальца его, наивного и доверчивого!
Во-первых, жесточайшим избиением ослабили его волю и сознание.
Во-вторых, напугали общением с тупым, напыщенным коротышкой.
В-третьих, окунули в объятия друга Лешкиного отца, готового «голову дать на отсечение», что Лешка - честный человек.
И вот он, юридически подкованный в институте, растаял и доверился неизвестно, на самом деле, как настроенным к нему людям, выложил им всю подноготную, хотя по большому счету ему, честному человеку, нечего ни от кого скрывать, пусть все знают, что знает он, и ищут преступников, делают свою работу.
И все-таки, все-таки...
Лешка умолк. Мысль, что его держат за лоха, остановила его откровения, и он не успел рассказать Котову и Игнатьеву о своем проникновении в дом Соболевой ранним утром этого долгого трудного дня, о приходе к нему дамы-«привидения» и о ее объяснении своего странного поведения.
Лешка умолк. Он решил проверить. Если доброжелательность Котова искренняя, то его сейчас должны отпустить домой восвояси, а если этого не произойдет, значит, все это было ловким ходом, чтобы «расколоть» подследственного. Хотя бы домой!..
Немного помолчав, Котов поднялся.
- Что ж, если ты рассказал все, что знаешь, то это очень немного.
Он подошел к телефону на пустующем столе и позвонил.
- Какие новости? Кравцова не объявилась? - выслушав ответ, положил трубку и задумчиво сказал:
- Не объявилась.
И обращаясь к Игнатьеву:
- Так ты поможешь?
- Помогу, чем смогу, - заверил тот.
- Что ж, пойдем, провожу тебя, Алексей, - сказал Котов, и душа у Алешки возликовала: «Домой! Значит, все честно, все правда!» но рассказывать сейчас то, что не успел, Лешка ни за что не хотел.
Ведь этим он мог подставить доверившееся ему приведение. Узнать имя женщины он так и не успел. Однако, он был уверен, что не хочет подвергнуть ее допросу в милиции. «Нет, домой, домой и больше ничего!»
Спустившись по ступенькам, Алексей увидел свою встревоженную бабушку, с седой, гладко причесанной головой, стоящую возле растущих поблизости роскошных голубых елей. Котов подвел Лешку к бабушке и объявил:
- Вот, вручаю вам внука, Екатерина Николаевна, в целости и сохранности, как и обещал. Извините, что пришлось подождать, но это было необходимо, чтобы с ним в дальнейшем ничего подобного не происходило. Присматривайте за ним хорошенько.
- Бесконечно благодарна Вам, Владимир Николаевич, никогда не забуду Вашей помощи.
Все попрощались и разошлись в противоположные стороны: Котов - в сторону прокуратуры, а бабушка с внуком - домой.
- Так это ты Котова просила о помощи, бабушка?
- Пришлось. Как сообразила только? Вспомнила об этом друге отца сразу, как только Людмила мне сообщила, что приехала милиция и забрала тебя в наручниках. До этого все намеки сделать тебя козлом отпущения, оформить подозреваемым я пропускала мимо ушей, хотя все же старалась, припомнить, кто мне - старухе - сможет помочь, если все же что-то с тобой случится. И никто мне на ум не приходил до того самого момента, пока Люда меня своим сообщением не ошарашила. Тут же я о Котове вспомнила.