Ни один листик не шевелился на деревьях. Надоевший «астраханец» стих, небо очистилось и его усыпали яркие августовские звезды.
Душа у Лешки ликовала! Переполненный восторженной влюбленностью парень подпрыгнул и сорвал со свисающей над тротуаром ветки несколько листьев клена.
Лицо парня горело, как после мороза, хотя именно сегодня, наконец-то, стало ощущаться в городе летнее тепло. Лешкино лицо не хотела покидать улыбка, и он радовался, что уже достаточно темно, немногочисленные прохожие эту улыбку не заметят и не примут его за городского сумасшедшего.
На дороге тоже машин было мало, когда Алексей, свернув с тротуара, переходил на другую сторону. В направлении бабушкиного дома ему надо было идти по перпендикулярной улице, однако он остолбенело встал в самом ее начале.
Небо в той стороне, где был их дом, освещало зарево пожара. Как у любого нормального человека, при виде пожара, настроение у Лешки немного испортилось.
Пока он не услышал вой пожарных машин, думал, что это снова жгут стерню на полях. Его это безобразие всегда возмущало! Ведь горели не только поля, но и лесополосы, горели деревья вдоль дорог, гибли не только жучки-паучки-червячки, но и зайцы, и куропатки со своими выводками, гибли бактерии, создающие плодородный слой! Но горе-хозяйственникам все это безразлично, у них свои взгляды на жизнь.
Когда послышался рев пожарных сирен всего в паре кварталов от него, Лешка понял, что горит дом на бабушкиной улице и горит неподалеку. Чем ближе он приближался к дому бабушки, тем ближе оказывался очаг пожара.
У Лешки что-то екнуло в груди и подумалось, уж не их ли с бабушкой дом горит?
Лешка не утерпел и побежал.
Пока бежал, думал, что за странное лето выпало на его долю в этом году? То отнимал радости отдыха остервенелый «астраханец», а чуть придвинулась пора этому ветру покинуть их городок, как тут же начались не умещающиеся в голову трагические события, объяснения которым найти не удается даже милиции.
Вот и сейчас милиция перегородила Лешкину улицу, пожарные машины и люди ее до отказа запрудили, но парня ничего не могло остановить.
Горел дом Лукерьи Никитичны. Жар вблизи его был такой, что трудно было дышать. Бабушка и другие соседи испуганной кучкой толпились под зажженным фонарем. Но и без фонаря света вокруг хватало.
Включенные фары машин, прожекторы, яркие языки пламени над крышей дома освещали все.
Среди всеобщего шума и суеты никто не услышал, как подъехала «скорая».
Люди стали шептаться: «Кому-то плохо».
Лешку даже к бабушкиному двору не подпустили, а о доме Лукерьи и говорить ничего. Везде хозяйничали пожарные и милиция.
Пришлось парню довольствоваться объяснением бабушки. На его вопрос, как это произошло, она ответила:
- Никто ничего не знает, внучек. Кто-то поджег. Уже сильно горело, искры сыпались, когда люди вызвали пожарных. Дерево твое потушили первым, чтобы на наш двор не перекинулось пламя.
- Мое дерево? Оно ж у нас во дворе, кому оно помешало? Может, просто случайно загорелось, искра попала?
- Нет, Леша, это уже проверил специальный следователь по пожарам. Сказал, что его облили из-за забора Лукерьи бензином и подожгли. Так что помешала кому-то твоя «голубятня», вот следа от нее и не осталось.
- Вот это, да! - только и смог произнести Лешка.
Тихо, не сигналя, подкатила милицейская легковушка, из нее вышел «коротышка» - следователь Чалый, за ним незнакомый мужчина.
- Вот этот второй и есть следователь по пожарам, - объяснила бабушка Лешке. - Будет, должно быть, поджидать, когда догорит, чтобы выяснить, подожгли или само загорелось. Он уже опрашивал нас: кто газ перекрывал, кто пожарных вызвал, не видели ли чего? Точно не знаю, но соседки и ребятишки говорят, что видели двух женщин с тяжелым пакетом и в одинаковых платьях. Они вошли в дом уже под вечер. Когда ушли, никто не видел. Только соседка, что живет напротив, вдруг увидела, что наше дерево горит, прибежала ко мне, мы вызвали пожарных. Пока они приехали, народ собрался. Муж соседки включил наш мотор для полива, стал дерево обливать водой, и тут все увидели, что у Лукерьи из дома дым валит. Побежал сосед, перекрыл газ в начале улицы. Тут пожарные и подоспели. Стали твое дерево тушить, но от него почти ничего не осталось. Вызвали вторую машину и двумя сразу за Лукерьин дом принялись.
В это время крыша дома Лукерьи Никитичны уже выгорела и провалилась, но пожарные продолжали делать свое дело. Огонь уже потерял свою губительную силу, и только маленькие язычки пламени нехотя долизывали оконные рамы.
Пожарные из дома вынесли обгорелое тело женщины. По толпе пронеслись возгласы ужаса.
- Кто это? Кто? - спрашивали одни.
- Никто не знает... - отвечали другие. Коротышка с важным, почти величественным видом подошел к трупу, уложенному на носилки, которые предоставила «Скорая помощь». Пока одновременно с ним специалисты осматривали тело, Лешка, а за ним и другие соседи смогли приблизиться к потерпевшей, и им почему-то никто не помешал.
Все любопытствующие не только не переговаривались, но и дышать-то боялись шумно, опасаясь, что их сейчас снова отгонят, и они не узнают всех подробностей этой беды.
Но оказалось, что коротышка с умыслом не обращал внимания на их приближение. Чуть только они подошли, следователь их тут же «обнаружил» и объявил:
- Все, кто может опознать эту женщину, подходите ближе. От лица почти ничего не осталось, но может, кто-то знал ее достаточно близко, и узнает по каким-либо особым приметам.
Все молчали.
- Надо сестер Лукерьи пригласить, это, наверное, их родственница, - предложила Лешкина бабушка. - Младшая их Варвара здесь совсем недалеко живет, внук мой может сбегать позвать, а то они, наверное, не знают, что здесь случилось.
- Сбегаешь, Леша? - вполне по-дружески спросил коротышка, как будто Леша чем-то ему был даже обязан.
Хорошо, что коротышка позаботился о фонарике для своего посланника, без него Лешка в темноте, да еще, основываясь на путанных бабушкиных объяснениях, вряд ли отыскал бы маленький домик с двумя крошечными окошками, выходящими на улицу.
«И как только огромная Варвара Никитична в этом домике умещается со своим семейством?» - подумал Алексей и подошел к окну, чтобы постучать в него.
Через плотные шторы пробивался свет, и слышались возбужденные голоса. О чем шел спор, Лешка не понял, возможно, это просто телевизор был включен на большую громкость, потому что его стука в окно никто не услышал.
Лешка фонариком отыскал кнопку звонка над калиткой и позвонил. При этом он тронул кольцо на калитке и машинально толкнул ее. Она оказалась открытой, и Лешка вошел во двор, надеясь, что ему выйдут навстречу, и он сообщит родственникам Лукерьи о новой беде, постигшей их.