Однако, удовольствия при этом получить ей не удается, потому что все подробности рассказать всем членам своей семьи она себе позволить не может, хотя, по всей видимости, не только для себя, но и для них старается. Вот они-то ее и выдали, сами того не желая, наверное.
Мне оставалось только внимательно слушать, сопоставлять факты и делать выводы.
-Не мог бы ты изъясняться поконкретней? - попросил Лешку Игнатьев. - А то мы и до второго пришествия не узнаем основных фактов, из которых ты делал свои выводы.
-Внеси немного математики в свое пространное повествование, - посоветовал Алексею Котов.- Я думал, что ты двух слов связать не сумеешь после такой травмы, а ты вон какие рулады поешь .Что значит молодость!
Следователь Чалый, будто воды в рот набрал, помалкивал.
-Хорошо, постараюсь внести математическую точность, - пообещал Лешка и начал считать.
-Во-первых, во дворе Варвары, куда я зашел, не дождавшись, когда кто-нибудь услышит мой звонок, сильно несло бензином. Я сразу подумал: с чего бы это? Приличный дом, цветочки повсюду, машины нет, гаража нет, и вдруг возле двери в скромную жилую комнату стоит канистра с бензином и весь двор этим бензином провонялся.
Во-вторых, в этой скромной комнатке сидит в кресле Варвара Ильинична в полной прострации, на вопросы не отвечает, хотя незадолго до этого, по словам дочери, кричала и ругалась, поэтому они не слышали, что я пришел.
-Ну, мало ли, что в семье могло расстроить женщину! - с насмешкой над слабыми следовательскими потугами парня, вклинился в его рассказ коротышка.
-В-третьих,- не обращая внимания, продолжал Алексей, - пока мы с дочерью Варвары, (имени ее я не знаю, но она на вид старше и опрятней своей сестры), пока мы ждали с ней скорую у ворот, она рассказала, что к Варваре днем приходила дочь покойной Лукерьи Ильиничны Татьяна, и они вместе с Варварой отправились в дом покойницы, чтобы взять там крышечку от старинного заварного чайничка. На память, мол, о матери.
Трудно представить, что в один и тот же день еще две женщины, кроме этих, отправились в сгоревший в тот же вечер дом покойной Лукерьи Никитичны. Отсюда можно сделать вывод: если при этом Варвара жива, пусть даже из-за нервного потрясения и нуждалась в медицинской помощи, то погибшей на пожаре можно со стопроцентной уверенностью считать несчастную Татьяну.
-Что за Татьяна такая? - спросил Коротышка.
-Татьяной назвала свою дочь Лукерья Ильинична, но выросла эта дочь в семье отца, и там ее назвали Людмилой, так и записано в паспорте. Приехала она к матери Лукерье Никитичне из Тулы. Пришла поздним вечером в дом Лукерьи, когда та уже была мертва. Я сидел на своей голубятне и принял ее за привидение, потому что на ней было платье, в котором часто ходила покойница. Потом она рассказала, что это платье подарила ей мать, просила надевать, если захочет угодить ей. Вот она и одела, а мать в живых не застала. Мне она рассказывала, что с матерью мало общалась, та ее недолюбливала, и лишила единственной дочери Светланы, отправила внучку в Англию, теперь, спустя годы, от Светланы никаких известий нет. Не удивлюсь, если с ней тоже что-нибудь случилось, потому что идет битва за какое-то наследство Лукерьи Никитичны, за которым надо ехать в Париж.
Со своих подсчетов я сбился, не помню уже номер счета, - с досадой сказал Алексей.
-В-четвертых,- подсказал Игнатьев, который все записывал в блокнот.
-В-четвертых, - послушно повторил Алексей. - Когда к Варваре приехала скорая, я сделал вид, что ушел, однако вернулся и тайком пробрался в переднюю комнату. Там, как я понял, обитает свекровь Варвары. Подслушал разговор старушки с внучкой, младшей дочерью Варвары, и понял, что Варвара собирается за наследством в Париж, но наследство это не ее, а Лукерьи, дочери Лукерьи, и ее внучки. Как Варвара рассчитывала получить чужое наследство, и что это за наследство такое, не знаю, но о том, что в Париже у Лукерьи жил (раз речь идет о наследстве) брат ее бывшего мужа Мишель, что он настойчиво приглашал ее к себе в гости, я прочел в письмах.
-В каких таких письмах? - удивился коротышка.
-Да был у меня случай с их содержанием ознакомиться, но теперь этих писем уже нет, сгорели. Все это неважно. Мне осталось рассказать, что пробрался я в следующий отсек этого дома, и увидел уложенный в дорогу импортный саквояж. Сверху лежал паспорт на имя Варвары и билет на самолет. В этой комнате никого не было, только в соседней спали дети. Пока, я рассматривал паспорт, ко мне сзади кто-то беззвучно подкрался и огрел по голове. Вот и вся история. Входная дверь в комнату была закрыта, это точно, значит, кто-то вышел из детской.