Прокурор Котов стал прохаживаться вдоль окон и больше не садился, а следователь Чалый стал докладывать, стоя у стола.
-Захарченко Варвара сразу после похорон убитой ею сестры стала оформлять загранпаспорт и визу для своей поездки в Париж за наследством Мишеля. Она не знала, что Лукерья Соболева еще за полгода до этого оформила дарственную на все свое имущество Ленизе Кравцовой и отослала ксерокопию этой дарственной парижскому нотариусу. Своей дочери она предложила приехать ухаживать за ней, но та не бросила вырастившую ее мачеху в беспомощном состоянии, дождалась смерти больной и похоронила ее. Соболеву это обидело, а внучку она исправить не надеялась, хоть и попыталась, поэтому, чтобы наследство не пропало, она нашла среди своей родни самую, на ее взгляд, достойную и благожелательно к ней настроенную Ленизу Кравцову.
- А я ничего не знала! - не удержалась от восклицания Лениза.
- Такой уж характер был у покойной. Умирать не собиралась, оставила для себя возможность передумать, но не привелось, как видите, - ответил Ленизе коротышка и продолжал свои разъяснения.
- Опасаясь, видимо, случайной встречи матери с дочерью, Варвара поселила Людмилу у своей знакомой.
- Откуда вам знать, что я думала?! - возмущенно выкрикнула Варвара, встав со стула. - Почему вы верите этой пропойце? Это она здесь вам истории гладко сочиняет, англичанка чертова! Проспалась, отлыгала?1 Плетет, невесть что! Она попросилась от бабки у меня спрятаться, та ее и на дух не хотела. Муж детей у нее отнял и уехал, никому она не нужна была ни в Англии, ни здесь. Даже матери своей была не нужна, раз она ее к бабке сплавила. Одна я ее пожалела и теперь она на меня навешивает свои преступления, и вы ей верите. Я честный человек и раз вы ей верите, то и мне должны верить!
- Ведьма брехливая, ведьма! Да будь ты проклята! Убийца! Воровка! Пусть меня казнят, я не отказываюсь. После всего я жить не хочу! Если бы могла - покончила бы с собой! Но пусть Бог услышит мое покаяние и заберет меня к себе! А ты живи, проклятая ведьма! Живи и мучайся за все свои злодеяния, если со всей твоей хитростью ты сможешь отвертеться! - Светлана понуро наклонила голову и, будто сжалась в комок.
Все затихли.
- Мне хотелось бы разъяснить гражданке Захарченко, - остановился у окна прокурор Котов, - что все ее оправдания сводят на нет следующие факты:
Первое.
Именно Вы, лично, на второй день после похорон стали оформлять выездные документы в Париж. Этот факт подтверждается предоставленными следственным органам данными паспортно-визовой службы.
Второе.
Именно о вас, о своей матери, в ожидании приезда «скорой помощи», ваша старшая дочь, Петрова Любовь Викторовна поведала свидетелю Бурнаеву Алексею Вадимовичу, что днем, до пожара в доме Соболевой, вы туда ходили вместе с дочерью Лукерьи Никитичны Татьяной. Тому, что Людмила и Татьяна - это один человек - есть живые свидетели. Имеется свидетельство соседей Соболевой, которые видели двух женщин с тяжелыми пакетами, входящих в дом к покойной. В их письменных показаниях написано, что волосы у обеих женщин были необычайно белыми, что фигурами, возрастом и волосами они очень походили друг на друга. Именно так описывают все окружающие вас и Людмилу. Следствие предполагает, что в тяжелых пакетах у вас была канистра с бензином. Бурнаев нашел ее вечером в вашем дворе возле двери, ведущей в комнаты, где вы в этот момент находились.
- Мне было плохо, у меня был приступ. «Скорую» вызывали, - сделала еще одну попытку оправдаться Варвара.
- Очень могу поверить. За мою долгую практику немного найдется настолько озверевших преступников, чтобы после убийств ли, поджогов ли спокойно могли управлять своей психикой. Не только нервные срывы и приступы истерии, а помешательство наступает.
- Я никого не убивала и ничего не поджигала!
- Охотно поверил бы, но, как сказал один способный студент-юрист, трудно представить, чтобы, кроме вас двоих, в этот же день еще две женщины с тяжелым пакетом входили в этот дом, причем, Людмилу, которая пошла с вами, там убили и сожгли, это доказано, ее опознали. По словам вашей дочери Петровой, вы пошли в дом Соболевой за крышечкой от чайника. В результате вашего похода Людмила оказалась убита, а крышечку обнаружили в вашем багаже, с которым вы отправлялись в Париж.
И это третье.
Мы специально дали вам возможность собраться в Париж, потому что есть свидетель, который слышал возмущенный разговор вашей свекрови с вашей же младшей дочерью. Свекровь, которая здесь присутствует, если захочет, сможет подтвердить, что ее возмущало ваше желание «наложить лапу на чужое наследство». При обыске в аэропорту у вас в вещах была и крышечка, которая открывала путь к богатству, и адрес нотариуса, ведающего завещанием Мишеля. Что и требовалось доказать.