- Ну, басенька, помоги! Меня не столько банальное любопытство распирает, сколько хочется определить, не зря ли я на юриста пошел учиться, есть ли у меня хоть капелюшечка дедуктических способностей.
- Вряд ли сейчас мы сможем протиснуться поближе к покойнице. Ну, пойдем, если смогу - помогу. Чем бы дитя не тешилось, абы не плакало.
Людей собралось на похороны старушки не очень много. Кладбищенский катафалк еще не пришел и многие толпились на улице возле ворот, несмотря на то, что именно там злополучный настырный ветер, взвихривая листья, пыль и мусор, сводил на нет работу женщин, ранним утром тщательно подметавших землю вокруг двора.
Часть 9
Солнце даже не пыталось пробиться сквозь сплошную серую облачную пелену. Но было лето и было тепло, поэтому, несмотря на уколы формалина, от тела Лукерьи Никитичны шел характерный запах. И как бы ни хотелось принести наконец истинное упокоение несчастной старушке, но похороны начнутся только во второй половине дня - таков обычай, а катафалк приедет не раньше полудня.
Екатерина Николаевна, бабушка Леши обратилась к Варваре Никитичне, которая, хоть и распоряжалась всей подготовкой к похоронам и поминкам, но была сегодня неузнаваемо мягкой и покладистой. Она ненадолго присела возле гроба и усердно промокала платочком уголки своих глаз, низко склоняя голову, белоснежные волосы на которой были скрыты черной косынкой.
Бабушка Леши тронула ее сзади за плечо и сказала:
- Варвара Никитична, внук мой учится на юриста и просит дать ему возможность осмотреть лицо покойной, чтобы выяснить, не заклеивали ли ей рот скотчем, потому что никто в округе не слышал ее криков о помощи.
- Пусть посмотрит, - на секунду задумавшись, ответила убитая горем женщина.
Лешка, обрадовавшись оказанному доверию, тщательно исследовал лицо старушки. Даже без лупы были видны клочки седых волосков, перемежающиеся с оголенными участками под носом и на щеках.
- Ну, что скажешь, голубчик? - спросила Варвара Никитична.
Несколько человек, ведущие до этого тихие беседы, собравшись кружками по всему двору, стали подходить к гробу, желая послушать новости.
- Что я могу сказать, - важно произнес Лешка. - Безусловно, по всем признакам, рот ей заклеивали липкой лентой.
С важным видом, высоко неся голову, будто изо всех сил стараясь достать темечком эти противные не летние облака, Лешка взял под руку свою бабушку и повел ее к воротам:
- Пойдем, я тебе покажу ту женщину, может, ты сможешь ее узнать?
Они с бабушкой не стали демонстративно выходить на улицу, а остались во дворе близко от ворот. Отсюда был виден бульвар и женщина, неподвижно стоящая там.
- Ты многого от меня хочешь, внучек. Так далеко я не вижу, да она еще и в темных очках. Но все равно могу сказать с уверенностью, что она очень похожа на покойную Лукерью. Что это означает, я не знаю. Уж сорок-то лет я точно с покойницей рядом прожила, но никогда еще эту даму не встречала.
Тут подошел катафалк, и похороны начались.
«Дама в белом» недолго сопровождала процессию пешком, затем вызвала такси и доехала на нем до кладбища. Старушки осуждающе шептались:
- Ишь, вырядилась в белый костюм, будто на свадьбу пришла, а не на похороны.
- А может она из Индии, там белый - траурный цвет. А возможно, для нее эти похороны - не горе, а радость, - предположил Лешка.
Дама дождалась, когда отзвучали траурные речи, гроб засыпали землей, могилку накрыли венками, и удалилась, снова вызвав по сотовому телефону такси к воротам кладбища.
Часть 10
Во время похорон Лукерьи Никитичны Лешка старался помочь везде, где требовались мужские, сильные руки. При этом ему было приятно, что делает он все это на глазах у Ленизы. Он часто встречался с ней взглядом и не мог удержаться, чтобы не улыбнуться ей, хотя вид ее скорбного лица с черной лентой вокруг головы не внушал радости и веселья. Просто ему доставляло удовольствие видеть ее, именно поэтому уголки его губ невольно приподнимались в легкой, едва заметной улыбке.
Ее ответный взгляд не был насупленным, он не отталкивал, а сквозил добротой и ободрял Лешку в его стараниях. При этом, Лешка не пытался приблизиться к Ленизе, поговорить с ней, считая для этого ситуацию крайне неподходящей, однако «очкарик», прибывший на кладбище с похоронной процессией, видимо считал вполне уместным тереться около Ленизы, то и дело заговаривать с ней о чем-то, хотя всем окружающим было видно, как неприятны эти разговоры девушке, как ей не хочется сейчас отвлекаться от прощания с любимой тетей Лушей.
«Почему этот протеже Лукерьи Никитичны такой беспардонный, если басенька уверяла, что он в высшей мере культурный, воспитанный и интеллигентный? И чего это он подбивает сейчас клинья к красавице Ленизе, если ему еще полгода назад она дала от ворот поворот? Не получилось бы у этого типа сорвать наше сегодняшнее свидание! И не потому, что он ей покажется лучше меня, а потому только, что это сравнение может натолкнуть ее на мысль не выбирать из старого да молодого, а подождать других предложений от своей судьбы...», - так размышлял Лешка, замечая ухаживания «очкарика» и не зная, что ему в противовес этому предпринять.