— И что я должен делать, Рони Уолкотт? Как должен спасать своего сына?!
— Не знаю, Берни Дуглас! За тебя никто не решит!
— Но я могу сгореть на твоих глазах, Рони Уолкотт!
— Ты должен пройти все, что тебе суждено, Берни. Все мои индейские родственники уже сгорели! Остались только Оливия и дядя Фрэнки! Черное горе переполняет сердце Черного Ягуара! Я не позволю тебе, патрон, сжечь моих последних родственников и твоего сына! Потому что в нем тоже течет кровь моего индейского племени! Уходи от нас, Берни! Уходи!
— Ты не смеешь решать все за Оливию, Рони Уолкотт! Я люблю ее! Люблю больше всего на свете! У нас растет сын, Рони Уолкотт! Мы с тобой родня по крови! И я люблю Оливию! Я не могу представить себе жизни без нее и без маленького Берни Дугласа! Пропусти меня к Оливии, индеец! Слышишь?!
Рони Уолкотт начинает раскачивать мост, веревки скрипят и, кажется, вот-вот перетрутся. Мост разрывается посередине, Берни летит вниз, чтобы зарыться в раскаленные угли и сгореть заживо. Рони окатывает его холодной водой. Вода льется и льется из ведра. Гаснут раскаленные угли. Из пропасти тянет ледяным холодом. Там, внизу, разверзлась черная яма, которая вот-вот поглотит Берни, высосет из него все силы и телесное тепло. У Берни начинают стучать зубы, липкий холодный пот покрывает все тело. По спине пробегают ледяные мурашки. Кожа на позвоночнике сжимается, сползает с затылка, вот-вот порвется на лбу. И Берни понимает, что останется без лица…
Но тут, прерывая его странный разговор с Рони Уолкоттом, вмешивается Оливия. Она отдает мальчика в руки пожилого мужчины и бежит к берегу огненной реки.
— Рони, прошу тебя, брат мой, пропусти Берни! Пропусти! Я люблю его! Я не смогу жить без него, Рони Уолкотт!
— Бледнолицые солдаты принесли смерть в наши деревни, босс! Умерла моя невеста Софи! Мы никогда не воевали с бледнолицыми, считали, что земли хватит на всех! Но вам всегда и всего было мало, Берни Дуглас! Мало! Мало! Вы несете смерть и разрушения в своих сердцах! В моей деревне стоят пустые вигвамы! Последних упокоившихся я зарыл в общую могилу! Я хотел бы сам сгореть! Но смерть прячется от меня! Я искал ее, но так и не нашел! И тогда я подумал, что, похоже, нужен еще кому-то на этом свете! Ты понимаешь меня, Берни Дуглас, из города Рослэр-Харбор, что находится на другом берегу океана?! Зачем вы приплываете к нам из-за океана? Неужели вам не хватает своей земли для могил предков?!..
— Берни! Берни! Открой глаза! Это я — Оливия! Я люблю тебя, Берни!
Больной с трудом приподнял тяжелые веки. Над ним склонилась монашенка в черной косынке с белым кантом вокруг лица. Черты лица он не различал, а голос был знаком и нежен.
— Берни, дорогой, ты узнаешь меня?! Узнаешь?!
Берни хочет что-то сказать, но язык непослушен и шершав, в горле пересохло.
— Пить! Пить! — шепчут еле слышно спекшиеся губы.
— Сестра, он просит пить! — давно знакомый мужской голос отдает распоряжения женщине в черной одежде. Когда-то Берни слышал, что смерть является к умирающим в черной одежде.
— Ты — смерть?! — Берни с недоумением смотрит на юную женщину. Черты лица знакомы и близки. — Смерть?!
— Я не смерть, Берни! Я Оливия! Ты не узнаешь меня, Берни?!
— О чем ты спрашиваешь его, сестра! Сейчас он не узнает и родную мать! А если и узнает, то невозможно ждать бурных эмоций от человека с отключенным сознанием! — доктор сердится, выговаривая девушке. — Подумать только, ты — внучка Абигейл Гибсон! А я считал, что в моем доме растет мальчик! И беспокоился, что уж очень странен малыш!.. Оботри больного с головы до ног, сестра! Вот и все, что больному пока что требуется! Займись другими! Здесь практически все нуждаются в уходе, сестра, а не один Берни Дуглас!
— Ты смерть?! Смерть по имени Хелен?!
Берни никак не может вспомнить девушку в черном одеянии, хотя ее лицо ему, несомненно, знакомо. Но это вовсе не Хелен! У Хелен были рыжие волосы и блестящие глаза орехового цвета, бессмысленные от выпитого виски. Хелен пьет виски, чтобы не стыдиться себя и своего образа жизни…
Берни Дугласу кажется, что он очень близко и совсем недавно видел эти ярко-синие глаза. А под закрытой монашеской косынкой, скорее всего, скрываются густые, коротко остриженные, вьющиеся волосы и изящная шея с атласной кожей…
Белый потолок наползает и наползает на молодого человека, давит на грудь. Берни задыхается. В комнате, где стоит много кроватей, душно от смрадного дыхания тяжело больных людей, запаха казенной пищи, дезинфицирующего раствора, засохшей крови…