— Я здесь, патрон! — Рони невозмутимо и спокойно шагал по двору от распахнутых въездных ворот усадьбы, где он ночевал в сторожке, добровольно взяв на себя должность привратника. — Слушаю, босс, мистер Берни! — он преданно уставился на Дугласа, но тому почудилось, что в глазах у коварного индейца блеснуло скрытое ехидство. Берни Дуглас не знал, что Рони Уолкотт с охотой возьмется помочь двоюродной сестре. Можно было бы обойтись и без распоряжения Берни Дугласа. Рони понимал, что слабой девчушке трудно разбирать и волочить на себе громоздкую железную кровать.
— Возьми в помощь Пабло! Вынесите крысенышу его колыбельку! Что поделаешь, если мальчонка привык спать, кутаясь в пуховики! — Берни смачно сплюнул, попав себе на сапог. — Черт возьми! Правду говорят, что нельзя плевать против ветра!.. Что ты ухмыляешься, Рони Уолкотт?! Как в твоем племени воспитывают мужчин? Подскажи, а!
— В нашем племени не спят на кровати с периной!.. Но на кровати, все-таки удобнее, патрон! И не стоит портить себе с утра настроение, босс! Я справлюсь и без Пабло! — индеец неторопливо зашел в домик и вскоре вынес тюки и узлы, потом разобранную кровать. Он аккуратно уложил все в повозку, стоящую возле крыльца третий день. В нее уже была сложена часть вещей, доставшихся Олив в наследство от бабушки. Когда девушка выскочила из хлева с ведерком, в котором пенилось парное молоко, Рони подошел и тихо поздоровался с ней:
— Привет, сестренка! Твоя хозяйственность превзошла все ожидания! Разве можно так испытывать терпение настоящего, крепкого мужчины? Быть может, стоить снять маску? На ранчо ты окажешься в мужской компании. Тебе придется все время держаться начеку!
Олив только довольно фыркнула в ответ:
— Не преувеличивай, мистер Уолкотт! — и зычно закричала своим низким, ломким голосом, чтобы все слышали ее, изображая из себя молочницу на рынке:
— Молоко! Кому молока? А вот теплое, парное молоко!
— А пива не найдется? — подхватил ее игру Пабло Гомес. — Лучше бы пива, да кружку вместительную! — похотливый мексиканец хотел было ущипнуть Олив за ягодицу, но тут же отдернул руку, напоровшись на угрожающий взгляд индейца. — Понял, понял, Рони Уолкотт! Твое — так твое! Прости, если что не так! Что тут особенного? Мне мой живот дороже, чем тощий и совсем неаппетитный зад мальчишки!
— Не распускай свой грязный язык, мексиканец! Пока его случайно не потерял в дороге! — и Рони Уолкотт весьма приветливо улыбнулся Пабло Гомесу. Со стороны их разговор казался мирным и доброжелательным, но Оливия уловила хищный блеск во взгляде двоюродного брата и последовавший вслед за этим непритворный испуг в черных, похожих на маслины, глазах Висячего Требуха. Улыбнувшись, она благодарно взглянула на индейца и тут же отвернулась, продолжив свою работу.
— Понятно! С утра молока никто не хочет! Учтите, в таком случае по дороге я из него собью масло. А из обрата сделаю к ужину творог! Или вы предпочитаете молочную овсянку? — Оливия забежала в дом и через несколько минут уже вышла с маслобойкой и опустошенным вымытым ведерком, накрытым чистой тканью.
— Создатель мой, Творец Вселенной! — недовольно процедил Берни Дуглас. — Этот парень напоминает мне опытную экономку! Порой, кажется, что в глазах вот-вот станет двоиться, и двойник Оливера появится в женской юбке. С утра от ваших головоломок мозги плавятся! — он проследил за компаньонами, которые впрягли в повозку мерина Блэка, к задку привязали Лили, кобылку Оливии, и корову Дейзи и наконец скомандовал: — В путь!
Вскочив на коня, молодой человек первым выехал за ворота докторской усадьбы. Презент, как обычно, взбрыкнул, попытался встать на дыбы, но, поняв тщетность своих усилий и попыток освободиться от седока, вывернул голову набок и помчался галопом вперед, в сторону смутно белеющих на горизонте заснеженных вершин.
Реденький туман, накрывший город перед рассветом, оседал легкой влажной пыльцой на одежде и тентах фургонов. Мелкий озноб сотрясал Оливию, удобно устроившуюся в крытой повозке. Девушка в волнении смотрела вперед. Она еще не знала, какие трудности ждут ее впереди, и больше волновалась совсем по другому поводу. Ей очень хотелось, чтобы рано или поздно, но Берни Дуглас узнал, что она девушка! Чтобы однажды она смогла прочесть во взгляде его жестких серо-зеленых глаз не снисхождение и пренебрежение, порой даже и отвращение, а нежность, любовь и восхищение ее красотой, добротой, страстностью и обаянием!
Берни мчался впереди всех, словно ему не терпелось встретиться с табуном диких мустангов и посостязаться с вожаком в ловкости и скорости. Верховые едва-едва поспевали за ним. Пабло Гомесу стало наконец ясно, что этот хитрый и коварный крысеныш, затесавшийся так неожиданно в их компанию, явно ему не по зубам, поскольку индеец не допустит его приблизиться к мальчишке. И Пабло поспешил за предводителем, всем своим видом изображая усердие и рвение. За ним вплотную скакал на гнедой мощнозадой кобыле Эндрю Гилмер, мужчина лет тридцати пяти, оставивший на время в Райфле беременную жену и пятерых детей. Это был тихий и, по всей вероятности, довольно терпеливый фермер, решивший заработать немного денег для поддержки фермы, оказавшейся на грани разорения после недавней войны. Рони Уолкотт держался в середине дистанции между верховыми и двумя фургонами, сильно отставшими от всадников. Он решил во что бы то ни стало не спускать глаз с двоюродной сестренки и, если понадобится, защищать ее даже ценой жизни.