Берни Дуглас, опекун Оливии, по-прежнему обращался с предполагаемым юношей бесцеремонно, всем своим видом выражая презрение к этому женоподобному и слишком избалованному созданию. Но, придираясь время от времени к разным мелочам, он вел себя с Оливом как-то нелогично и все более и более глупо:
— Эй, неженка! Оседлал бы свою Лили и размялся немного! А фургон доверил бы на время кому-нибудь из парней! Вон хотя бы — Пабло! Эй, Висячий Требух! — обратился он к тучному мексиканцу, но, уловив плотоядный взгляд, брошенный толстяком на юношу, тут же поморщился: — Вот уж будет парочка!.. Езжай дальше, Пабло! Позови-ка Эндрю! А, впрочем, не стоит!.. Не знаю, что со мной происходит! — жаловался он сам себе, оставаясь в одиночестве.
— Если тебе, мистер Дуглас, хочется развлекаться от нечего делать, так пожалел бы животных! Или ты заводишь себя от скуки?! — недовольно ворчала Оливия охриплым голосом. Она наглоталась пыли, отчего в горле постоянно першило. Девушка откашливалась, пила теплую воду, но ничего не помогало. — Отвяжись от меня, Берни Дуглас! Со своим фургоном я управлюсь самостоятельно! Бабушка поручила тебе заботиться обо мне, а не издеваться!
— Еще и огрызается, дохлый крысеныш! — довольно усмехнулся Бернард Дуглас, проезжая мимо и ручкой хлыста сбивая с кудрявой головы широкополую шляпу. — Хотя бы пробегись рядом с повозкой, ленивец!
— У меня есть имя! Меня зовут Оливер! А бабушка называла Олив! — разозлилась девушка. Она остановила мерина Блэка и соскочила с козел: — Что тебе от меня надо, мистер опекун?! Бабушка была, можно сказать, почти в бессознательном состоянии, когда поручила тебе меня! Но погоди, ты еще встретишься с Фрэнком Смиттом, и он поставит тебя на место! Вон как встревожился шериф, сэр Хиддингс!
— Я много лет был знаком с уважаемой миссис Гибсон. Но то, что она избаловала своего внука, подтвердит в Райфле любой житель. Возможно, даже твой дорогой Фрэнк Смитт. Твоего покровителя гангстера я не боюсь! Еще посмотрим, кто кому хорошенько надерет задницу!.. И я все-таки выясню — не он ли навестил тебя вчера, сопляк? — Берни Дуглас засмеялся и пришпорил своего красавца коня: — Вперед, Презент! — тяжело поводя вспотевшими боками, конь поскакал вперед по дороге, по привычке недовольно взбрыкивая.
— Вот и вали себе подальше от меня! — зло процедила сквозь зубы Оливия. Она чувствовала, как ненависть к опекуну снова поселяется в ее сердце, стоит Берни Дугласу придраться к ней. Девушка сильно покраснела, вспомнив предупреждение отца, которого на людях всегда называла дядей Фрэнком. Он не раз говорил, что общение с ним не принесет ей уважения окружающих, потому что и на самом деле когда-то был гангстером и участвовал в нескольких ограблениях банков. Но отец очень убедительно заявил ей, что сейчас не имеет дел с полицией. А это значит — либо он солгал, либо кто-то пользуется его бесславной известностью! Но тогда необходимо выяснить, кто и зачем?! Кому нужны эти разговоры?.. От бессильной ярости кровь ударила ей в голову: — Придет время, когда ты о многом пожалеешь, самоуверенный Бернард Дуглас! Наглец и бабник! — тихо шипела она вслед своему жестокому опекуну. А он и сам не осознавал, что его напускная суровость, с которой он решил воспитывать Оливера, превращается в жестокость и постоянное унижение.
Казалось, что все вокруг страдает от жары и жаждет влаги. И пыль грунтовой дороги, белесым летучим налетом оседающая на листве корявых деревьев, растущих по обочинам. И истомленные птицы, лениво парящие в вышине, и серые ящерицы, и змеи, попадающиеся по пути, и даже пресмыкающиеся старались спрятаться в редкой тени и, раскрыв хищные рты, словно бы пробовали на вкус горячий воздух гор своими раздвоенными языками.
Подросшие цыплята, три взрослых курицы и петух, которых девушка взяла с собой, время от времени хрипло кудахтали. Тогда хозяйка останавливала фургон и подливала в глубокую сковороду воды из большого медного чайника. Пернатое хозяйство припадало к импровизированной поилке и на время замолкало. Напившись, домашние птицы распластывались в сухих сосновых опилках и жались по углам просторной клетки, отыскивая спасительную тень.
Оливия и сама была бы рада распластаться на днище фургона. Но он был загружен всяческим скарбом, который мог пригодиться на новом месте. С бабушкой она прожила много лет и переняла у пожилой женщины такие черты характера, как хозяйственность и бережливость.
Казалось, один только Берни не испытывает неудобства в дороге. Ему одному нипочем жара, нипочем и многочасовая скачка в седле. Бодрым и отдохнувшим выглядел один он, мистер Бернард Дуглас. Крепко и прочно держался этот мужчина в седле, обхватив своими мускулистыми сильными ногами круп жеребца. Только тени под зелеными глазами и запыленная шляпа выдавали, что предводитель мустангеров-укротителей по отношению к себе так же безжалостен и суров. Да еще пряди светлых волос на висках и густая поросль на распахнутой груди были влажными от пота и припорошены желтой дорожной пылью.