— Вы никогда не рассказывали своей жене о покойной?
— Видите ли… мы с Магдой встретились в тот момент, когда мне было особенно тяжело. Депрессия и все такое…
— Это было связано с вашим африканским любовным приключением?
— Лишь отчасти. Скорее эти проблемы лежали в плоскости творчества. В плоскости признания общественной значимости творчества…
— Жаждали прославиться?
— Хотел быть услышанным, так будет точнее. Поначалу ни одно издательство не принимало мой роман, рукопись постоянно возвращалась… Я снова дорабатывал ее — и снова она возвращалась. Было от чего прийти в отчаяние. Я начал пить и всерьез задумывался о самоубийстве. Ситуация стала критической, и тогда один из приятелей посоветовал мне хорошего психолога. Психоаналитика. Им и оказалась Магда. Конечно, будучи пациентом, я рассказал ей об Африке.
— И как она отреагировала?
— Вполне профессионально. Она помогла мне выбраться из эмоционального тупика, за что я был очень ей признателен.
— Настолько, что решили жениться?
— Все было совсем не так примитивно, как вам кажется. Сначала мы просто общались как врач и пациент, а потом, когда курс был закончен, я пригласил ее в ресторан. И она согласилась, хотя психоаналитики обычно избегают таких вещей. Профессиональная этика…
— Стало быть, профессиональной этики она не придерживалась?
— Нет-нет, просто уже тогда она относилась ко мне по-дружески, а потом стала больше чем другом. Она даже оставила профессию, чтобы быть рядом со мной и поддерживать меня. Вместе мы добились многого, и я очень ценю свою жену. И благодарен ей.
— Картинка просто идиллическая. Насколько я понял, с прошлой любовью было покончено?
— В известном смысле — да.
— То есть не совсем «да»? «Да» с некоторыми оговорками?
— Магде я благодарен за свою нынешнюю жизнь. Которая была довольно ясной и упорядоченной… до сегодняшнего утра.
— Зачем же вы приехали сюда, если ваша жизнь таким замечательным образом вошла в колею? Да еще притащили за собой жену.
— Это было спонтанное решение. Теперь я понимаю, что ошибочное. Но когда пришло письмо… мне захотелось снова увидеть ангела…
— Что это было за письмо?
— Его и письмом-то не назовешь. Маленькое сообщение, оставленное на моем официальном сайте.
— Вы сразу поняли, что это письмо от покойной?
— Конечно. В период близости, даже если эта близость была недолгой… у двух любящих людей возникает свой собственный языковой код…
— Нельзя ли несколько упростить формулировки?
— Хорошо… Тогда, в Африке, у меня было имя, придуманное ею. И в том сообщении оно всплыло снова. С припиской «иногда я скучаю по тебе».
— Этого оказалось достаточно, чтобы сломя голову понестись на другой конец света?
— Этого оказалось достаточно, чтобы написать ответное письмо.
— Покойная ответила вам?
— Да… Мы вступили в переписку, из которой я узнал, что она больше не живет в Африке, а осела здесь.
— Она сообщила вам, что у нее теперь есть семья?
— Вскользь. Написала только, что вышла замуж, вот и все.
— А вы сообщили ей, что женаты?
— Не сразу…
— Почему?
— Это сложно объяснить…
— Что, снова захотели замутить с ней роман, как тогда, в Африке?
— Я был рад, что она нашлась.
— И даже не поинтересовались, почему она исчезла?
— Если бы я вздумал интересоваться, она бы решила, что я до сих пор страдаю. Что чувство еще не изжито. А так мы начали общаться как старые друзья, объединенные чуть сентиментальными воспоминаниями. И сюда я приехал в качестве друга.
— Она пригласила вас?
— Она написала, что ей было бы приятно мое присутствие на маленьком семейном торжестве.
— И вы согласились приехать?
— Да. Мне захотелось снова увидеть ангела.
— И ваша жена не была против ангельского свидания?
— Вот черт, конечно же, была. В свое время она наслышалась о моей африканской истории достаточно, чтобы возненавидеть ее виновницу.
— Возненавидеть?
— Э-э… Я неправильно выразился. Речь не о ненависти — скорее о боли. Хотя после того, как я перестал быть ее клиентом, а она сложила с себя полномочия моего психоаналитика, мы не вспоминали об Африке. Как будто ее и вовсе не существовало. Естественно, Магда расстроилась, когда я сообщил ей о предстоящей поездке…