Он немо участвовал в ее жизни, а она только изредка заглядывала в его собственную жизнь. Если бы он откровенно заговорил о своих чувствах, то быть может, их жизни переплелись. Но он молчал. Хотя все слова уже давно были придуманы. И первый шаг на пути к этому разговору был шагом в общество, которым интересовалась Полин. А в подобном деле следовало заручиться дружеской поддержкой таких основательных людей, как, к примеру, Франсуа и генерал Жарди.
Издали, показалось, донесся собачий лай. Но Жан-Антуан не был уверен. Он затаил дыхание и долго вслушивался в утреннюю даль, пока не убедился, что лай ему просто послышался. Видимо заяц, невзирая на такую скверную для длительных прогулок погоду, решил сделать приличных размеров круг. Может быть, ему никак не удавалось оторваться от гончих и он, кружа, ушел очень далеко. Но в то же время, следовало уже приготовиться в любую минуту сделать долгожданный выстрел.
Пальцы теперь и вовсе онемели, насквозь промерзнув. Едва уловимый восточный ветер медленно опускал редкие снежинки на его лицо, и они еще долго не таяли на замерзшей коже. Тишина. И никакого движения. Кроме беззвучно удаляющего пара его собственного дыхания.
Жан-Антуан заметил, что в лесу стало намного светлее, а может быть, он слишком долго смотрел на снег. Он успел изучить изгибы стволов и дивные узоры веток каждого дерева, что находились в поле его наблюдения. Когда он закрывал слезившиеся на морозе глаза, силуэты виденных деревьев все равно оставались перед его взором в виде лилово-синих разводов. Иногда он спрашивал себя, что он здесь делает, но причин быть здесь, участвовать в собственной жизни было больше, чем смотреть на жизнь других из окна.
Наступал день. Солнце так и не появилось. Где-то в стороне хрустнул снег под ногами Франсуа. От этого звука рука Жана-Антуана, сжимавшая ружье, дернулась, но он быстро распознал происхождение хруста. Промерзнув и начав сомневаться в постоянстве заячьих повадок, юноша заскучал. Жажда охоты постепенно заменялась мыслями о распространяющемся замерзании, но он гнал прочие мысли. Если бы он был волком, то не жалея себя он преследовал бы лишь одну единственную в данный момент цель. Добычу. Терпение и выносливость щедро вознаграждаются природой, сказал он себе.
Вдали снова послышался лай. На этот раз Жан-Антуан был уверен. Посреди сухих кустарников в бледном росчерке леса означилось какое-то движение. Жан-Антуан, стараясь производить как можно меньше шума, приготовился сделать выстрел. Плечи его напряглись от веса ружья, целиком взгромоздившегося на замерзшие и онемевшие руки. Вот стремительным стрекачом, то появляясь, то исчезая, между стволами деревьев с северо-востока резво приближался заяц. Молодой охотник взял его на мушку. Он ослабил хватку накрепко впившихся в ружье пальцев и теперь сосредоточенный и забывший думать о том, что может промахнуться и спугнуть зайца, плавно нажал на холодный курок. Выстрел волной оглушительного эха прокатился по всему лесу, встрепенув стылый воздух облаком раскаленных паров.
Заяц упал в снег. Жана-Антуана наполнила гордость. И вдруг, он увидел, как через несколько деревьев слева еще один стрелок опускает свое ружье, и испытал горечь поражения, поняв, что он промахнулся, а Франсуа – нет.
Франсуа повесил ружье через плечо и направился к убитому зайцу, с улыбкой кивнув Жану-Антуану. Где-то позади раздались голоса приближающихся Ревельера старшего, Мутона и генерала Жарди. Франсуа опустился на одно колено над своей добычей, перерезал перегородку между ноздрями зайца и немного подержал его вниз головой, пока не стекла кровь. От кровяной струйки в воздух поднимался пар. Гончие бегали вокруг и размахивали хвостами, в ожидании, когда им кинут поощрительное лакомство.
– Пускай в этот раз вы меня обошли, но следующий заяц будет моим, – решительно сообщил Жан-Антуан, подходя к Франсуа.
Тот улыбнулся.
– Конечно. Но я не преследовал цели обойти вас. После того, как вы не попали, я предпринял незамедлительный выстрел, чтобы заяц не убежал, – он перевернул зайца и теперь, придерживая его за голову, нажал на низ брюшка, чтобы спустить мочу. – Если хотите, я не буду стрелять в следующий раз.