— Да, я все еще люблю вас.
Он закрыл глаза и дал радости наполнить тело и душу. Открыв глаза, он взглядом встретился с глазами Мередит.
— Вы также сказали, что хотите верить в мою невиновность, — уточнил он. — Но верители вы? Вы считаете меня изменником?
Она медленно провела рукой по его груди, зажигая огоньтам, где прикасалась.
— Если бы это было так, нас здесь не было бы. Я бы оставила вас в заточении у Айли, даже если бы это разбило мне сердце. Я верю в вашу невиновность, Тристан.
Радость, переполнявшая его, чуть не свалила его с ног, но он только крепче притянул ее к себе. Вот он, ее ответ, подтверждение ее доверия. Тристан глубоко вздохнул:
— Я люблю вас, Мередит Синклер. Я полюбил вас с той далекой ночи, когда мне пришлось спасать вас в таверне. Я пытался отрицать это, избегать вас, чтобы избавиться от этого чувства. Но не смог. Не могу и сейчас и не хочу. Я люблю вас и сегодня ночью намерен доказать вам это.
ГЛАВА 22
Губы Тристана коснулись губ Мередит, и перед ее глазами взорвались тысячи дарящих блаженство звездочек. Его поцелуй был как возвращение домой, он заполнил пустоту, о существовании которой она неподозревала. Мередит припала к нему, ее тело растворялось в нем, а в ее ушах еще звучало признание в любви.
Это было похоже на то, как в саду у Аны под лучами солнца раскрывался бутон розы. Все разрешилось. Не было больше лжи, не было разделяющих стен, только обнимавшие ее руки. Наконец-то это стало возможным.
Она открылась ему, их поцелуй стал крепче и не кончался. Теперь в нем была не сумасшедшая страсть, а более тонкое чувственное обещание того, что приближалось. По опыту Мередит знала, что это будет ночь безграничной страсти. Но на этот раз — не одна украденная ночь, проведенная вместе. Это будет первая из многих ночей. После того как Девлин предстанет перед судом, а честное имя Тристана будет восстановлено, перед ними откроется будущее. Их общее будущее.
Тристан отстранился, посмотрел ей в глаза:
— Мне так не хватало твоих объятий.
Мередит улыбнулась сквозь выступившие слезы, на этот раз слезы радости.
— Мне тоже. Я мечтала о тебе каждую ночь, я тревожилась за тебя.
Тристан увлек ее к кровати.
— Тебе надо проверить, все ли со мной в порядке, — облегченно сказал он.
Она засмеялась и принялась торопливо расстегивать пуговицы на его рубашке.
— С удовольствием, милорд.
Рубашка вмиг свободно повисла вокруг него. Он был таким же прекрасным, каким Мередит помнила его, и ее тело откликнулось, как всегда. Жар охватил каждый чувствительный уголок ее тела. Соски напряглись в предвкушении, между горячими бедрами стало влажно.
Она вздохнула, ее пальцы задвигались по его обнаженной груди. Ресницы Тристана, опускаясь, затрепетали, он застонал низким голосом, и от этого стона у нее задрожали колени. Мередит поводила пальцами по его ключице, потом опустилась ниже.
Тристан все сильнее сжимал ее руки, его стальное орудие все настойчивее упиралось в ее живот. Она раздвинула бедра, дрожа от этих прикосновений и зная, что он будет делать, как только они избавятся от стесняющей одежды.
Ощущение Мередит, извивающейся в его руках, было сильнее, чем он мог вынести. Дрожащими пальцами он принялся дергать пуговицы на ее платье. Они расстегивались, а одна отскочила и куда-то отлетела, но ему было все равно. Когда он разденет ее, то покажет все свое искусство. Настанет его время.
Если ее и обеспокоила потеря пуговицы, Мередит не показала этого. Изогнув спину, она помогала ему. Наконец он просунул руки под платье. Ее нижняя рубашка была из тонкого шелка, но все же не была такой нежной, как кожа. Тристан рывком стянул платье с ее плеч.
Оно сбилось у ее локтей, сковывая движения, а он наклонился, прижавшись губами к ее коже. Ей стало еще жарче, когда он языком провел по ямочке у ее горла. Тристан задыхался, а Мередит пыталась сражаться с платьем, но он крепко держал ее, медленно и легко проводя губами по вырезу рубашки.
Когда он поймал одну тоненькую бретельку и спустил ее до локтя, Мередит издала тихий полувздох-полустон. Он осторожно потянул шелк вниз и открыл грудь. На миг Тристан залюбовался ее совершенством, набухшим в предвкушении соском, тем, как идеально она ложилась в его ладонь, но медлить дольше не мог. Он поймал этот маленький бутон губами.
Мередит вскрикнула, вцепилась в его плечи, ее бедра задвигались. Тристан продолжал языком ласкать сосок, пока тот не порозовел от такого внимания.
Он не оставил без внимания и другую грудь, спустил рубашку со второго плеча, но не тронул платье. Она дрожала, пытаясь дотянуться до его губ, но не могла, мешало сковывающее движения платье.
Тристан наклонился и дал ей облегчение, обласкав второй сосок, и ее стон перерос во всхлип наслаждения. Но этого было недостаточно. Он еще не заставил Мередит содрогаться в экстазе и умолять о большем.
Рывок — и ее одежда кучкой легла у ног. Не отрываясь от соска, Тристан обхватил ее за бедра и уложил на кровать. Мередит сразу же забросила свои длинные ноги ему на спину, влажная и горячая, прижалась к его груди, тем самым показав, что жаждет его, что готова принять его в себя.
Тристан склонился, поймал ее губы, начал нежно сосать ее язык, ладонью поглаживая бедра. Когда он положил руку между ее ног и потрогал жаждущий его вход туда, где таилось желание, а потом пальцем поиграл с маленьким бугорком, дарящим наслаждение, Мередит вскрикнула.
Там, где прикасался палец Тристана, желание распускалось, нарастало, достигало вершин. Но каждый раз, когда Мередит начинала ускользать за край наслаждения, Тристан останавливался, удерживая ее близко к завершению, но не давая освобождения.
Она оперлась на локти, откинула голову назад и закрыла глаза, а он продолжал дразнить ее, играть с ней. Но вот он заскользил ниже, продолжая ласкать ее тело, пока его рот и его пальцы не встретились.
В тот миг, когда его язык приник к сокровенному месту, Мередит словно взорвалась. Бедра ее задвигались, сжимая его руки, а он безжалостно продолжал работать языком, доводя ее до экстаза.
Продолжая дрожать — такова была мощь ее оргазма, — Мередит встретилась с ним глазами.
— Пожалуйста.
Молча кивнув, Тристан освободился от остатков одежды. Ее тело выгнулось, возбужденное его наготой и великолепием его мужественности, предвкушением того, какон окажется внутри ее.
Мередит отодвинулась, давая ему место на кровати. Он встал на колени между ее ног, притянул ее колени себе на плечи. Кончик его члена дразнил ее, доводя до крайней степени возбуждения, а потом он вошел в нее и наполнил всю.
Ее ногти впились в шелк простыней; растворившись в ощущениях, Мередит искала опору. Когда Тристан выходил из нее, чтобы с новым ударом опять наполнить, она вся подавалась к нему, ее руки хватались за него, вжимались в него.
Он входил в нее длинными, уверенными, хорошо контролируемыми толчками, доводя ее до изнеможения. Заявляя права на нее. Мередит поднимала бедра навстречу ему, поглаживала его мышцы, поощряя. Внизу живота нарастало желание приближающегося освобождения, с каждым толчком оно распускалось все больше и распространялось по всему телу.
Глаза его остекленели, на лбу выступил пот. Мередит видела, что он изо всех сил пытается контролировать себя. Она видела, как напряглись вены на шее Тристана, глаза, не отрываясь, смотрели в ее глаза, а он снова и снова входил в нее, и это уводило ее за край.
Наслаждение достигло высшей точки, во второй раз Мередит начала падать куда-то, покрывая его поцелуями, выплывая изнакатывающих волн завершения.
— Скорее, Тристан, — простонала она. — Скорее!
Из его горла вырывались какие-то клокочущие звуки, руки его выпрямились, спина изогнулась, и он излился в нее, Его стоны смешались с ее стонами; наконец она вскрикнула и, обессиленная, упала на подушки.
Локти у Тристана подогнулись, он лег на нее. Мередит обхватила его руками, ощущая каждую частичку его тела, до которой могла дотянуться, осознавая, что наконец-то он принадлежал ей.