Приближались выпускные экзамены. Все было как в тумане: не помню даже, что я говорила, что писала на экзаменах. Потом мы переехали в Крым. Но больше я не выдержала: сказалось все — и огромное горе, и напряжение экзаменов, и трудности долгой и нелегкой дороги, и я жила только от „скорой“ до „скорой“. Потом я пыталась устроиться на работу, но не вышло: где с 18 лет берут, где по здоровью не подхожу. И со своей мечтой — а я мечтала поступить в университет на филологический факультет — мне придется расстаться. Но я готовлюсь, буду пробовать силы в художественное училище. Год прошел со дня его смерти, а кажется, что вечность. Вот гитара висит с красным бантом. А его нет. Совсем не укладывается в голове. Кажется, он сейчас постучит в дверь и войдет — прежний, веселый и сильный. Снимет гитару и запоет песенки, которые он не успел спеть…
Не знаю даже, почему вам, совсем незнакомым людям, я высказала все, что не высказывала никому.
«Пишу вам о своей неудавшейся супружеской жизни. У меня уже нет больше сил жить так, и я не знаю, как мне быть дальше, помогите, посоветуйте!
Я никогда не распространяюсь о своих личных делах, близкие считают, что брак наш удачный, наверное, потому не могу пойти на разрыв, не могу причинить боль своим родителям. Мне 28 лет; скоро 7 лет моей семейной жизни, нашей дочке 5 лет. Муж вполне приличный человек и положительный, по всеобщему мнению. У него высшее образование, жену он не бьет, не скандалит, спиртным особенно не злоупотребляет.
Но знал бы кто, насколько это равнодушный, инертный человек! Не знаю, с его начинать, и вряд ли у меня получится что-нибудь вразумительное. Столько хочется написать…
Когда я стала замечать в нем равнодушие, непонимание? Хотя бы вот: на четвертый день после свадьбы он до четырех утра играл со своим братом в карты, в „дурака“. Но попробуйте ему скажите, что он меня не любит! Случилось так, что через пять месяцев после свадьбы я заболела и пролежала в больнице восемь месяцев с плевритом. Он приходил ко мне почти каждый день, и я не могу не быть благодарной ему за это.
А потом я выписалась из больницы. Очень хотела ребенка, а он относился к этому равнодушно. Здоровье у меня не отменное, но у него даже ни разу не возникло желание в чем-то помочь мне. Уже перед появлением дочери я на четвереньках ползаю, мою пол, а он спокойно сидит, газету читает. Он говорит, что я злопамятная. Но можно ли забыть, что за десять дней до родов, когда мы были на свадьбе у его друга, я почувствовала себя неважно. Он проводил меня домой, а сам вернулся обратно, „догуливать“.
Или примерно в те же дни — ушел на банкет, сказав мне: „Если тебе нельзя, так и я должен около тебя сидеть?!“
Можно ли забыть, что из роддома привез нас с дочкой в прокуренную, наспех убранную квартиру. Оказывается, всю ночь он „праздновал“ наше возвращение, а мне сразу пришлось приниматься за стирку и уборку. Казалось бы, он предупредителен, заботлив по отношению к другим. Он бегает, предупреждает чужих жен, что их муж задержится, даже если его никто не просит об этом, и в то же время спокойно может пройти мимо дома с работы, просидеть с товарищем за душевной беседой до двух часов ночи, не сообразив, что меня нужно предупредить об этом. Или выйдет проводить товарища, сказав, что минуть через пятнадцать вернется, но придет за полночь.
Может быть, вы думаете, что слишком строго с него спрашиваю? Нет, я редко регламентирую его время и то заранее знаю, что он придет тогда, когда ему захочется.
По дому у него обязанностей никаких. Он говорит, что, мол, все понимает, только не догадывается помочь, и нужно, чтобы я напоминала ему сама, просила, когда необходимо: „Коля, сделай, пожалуйста“. „Завтра“, „В выходной“, — отвечает, и на этом кончается его помощь.
Ну, вот еще случай. Сломались в серванте такие маленькие пластмассовые штучки, на которых держится полка. „Коля, — прошу, — сделай, пожалуйста“. „Сделал“: поставил под полкой карманный фонарь. Понадобился ему фонарь, забыл он, куда его определил. „Дочка, принеси мне фонарь“. Дочка вытаскивает фонарь, посуда летит на пол, но бог с ней, с посудой. Слава богу, дочку не ушибло при этом. А случилось это через месяц после того, как сломалась полка.