Люда живет не так, как хочет, а так, как может. Как получилось.
Когда-то проституток называли падшими, а то и погибшими созданиями. Теперь эти слова вызовут разве что недоумение. Лена, скромно, но безбедно живущая в своей двухкомнатной, услышав их, только усмехнется, а Люда и вовсе не поймет. Так что пора переходить к кардинальному вопросу — о выгоде. К богу нравственность, к черту мораль. Выгодно или невыгодно?
Если почитать репортаж с панели — выгодно, и еще как. Валюты — завались! Коньяка — залейся! И вообще сплошное парле ву франсе. Низменный порок разоблачается так, что слюнки текут.
Поскольку до недавних времен считалось, что проституции у нас нет, то и науки о ней нет, и статистики нет. Приходится пробавляться эмпирикой, выборочными данными, мнением бывалых людей. Что ж, лучше, чем ничего.
В портовом городе Риге я познакомился с одним из немногих специалистов-практиков по обсуждаемой проблеме. У майора милиции Марка Дубовицкого, начальника рижского приемника-распределителя УВД, шестьдесят подчиненных, сто двадцать мест в доме с решетками, двадцатидвухлетний стаж и огромный опыт. Позволю себе опереться на его суждения.
Проститутки делятся на четыре основные категории, каждая из которых заслуживает внятного описания.
Интерпроститутки — профессиональная аристократия. Иностранцы и только иностранцы. Не полиглотки, но кое-как объясниться могут, порой на нескольких языках. Клиентов ищут в гостиницах, но работают, как правило, на дому, снимая квартиры — в номерах хлопотно, опасно и заметно. Экспортное исполнение влечет за собой повышенную оплату — выражаясь артистически, концертная ставка этих дам до ста рублей. Или — до тридцати долларов. Взяли бы и больше — да кто ж им даст? Иностранец нынче тоже не дурак, имеет выбор и знает, что почем. Месячный заработок интерпроститутки порядка четырехсот-пятисот рублей. Почему так мало? Да потому, что иностранцы к ним в очереди не стоят. Вот придет раз в неделю белоснежный лайнер с туристами — тогда есть шанс.
Но и пять сотен на книжку не положишь — очень уж велики накладные расходы. За квартиру плати. За обмундирование плати. Да и чтобы гость оставил сто рублей, надо стол накрыть хотя бы на червонец, ты поскупишься, и он поскупится.
Даже среди валютных проституток миллионерш нет. Самая благополучная из замеченных в Риге имеет двухкомнатную квартиру и видеомагнитофон. Квартира досталась от матери, «видик» приобретен на свои. Ни машин, ни дач, ни прочих роскошеств, которые им приписывает молва.
Откуда же легенды о безумных дивидендах?
Во-первых, врут сами дамы. Их легко понять. За что могут (если могут) уважать проститутку, кроме высоченных заработков? Вот и сочиняет, пока верят.
Во-вторых, привирают журналисты. По той же причине, по которой прежде раздували сумасшедшие сверхпланы передовиков. Чем громадней цифра, тем интереснее читать. А какому пишущему не хочется, чтобы читатель разинул рот над его страницей?
В-третьих, охотно и упоенно врут сами читающие. Слаб человек, любит считать деньги в чужом кармане. Уж так нам хочется, чтобы футболист получал сто тысяч, а певица миллион, а проститутка тоже миллион, но в валюте!
Впрочем, и заработок на уровне доктора наук не плох, и интерпроститутки не бедствуют…
Вторая категория — совпроститутки. Эти обслуживают соотечественников, но не из патриотизма, а ввиду малой эрудиции. Предпочитают моряков из загранки, северян в отпуске и офицеров в командировке. Ставки значительно ниже, зато клиентура обширней. Увы, не брезгуют и прямой уголовщиной, вполне могут обшарить карманы подвыпившего клиента. Их охотничьи угодья — рестораны попроще, где нередко приходится и самим платить за свой ужин. Заработки от уровня молодого специалиста до кандидата наук — тут уж как повезет.
Третья категория — дальнобойщицы или плечевые. Их профиль — специфический автосервис на бескрайних дорогах страны. В кабинах огромных рефрижераторов, мощных панелевозов и скромных грузовичков они покрывают порой огромные расстояния, переходя с трассы на трассу, с «плеча» на «плечо», из машины в машину, от мужчины к мужчине. Шофера люди не бедные, но шальных денег у них нет. К тому же моторизованные ковбои эпохи НТР не обижены бескорыстным женским вниманием, так что на серьезный доход дальнобойщицам рассчитывать нечего. Они и не рассчитывают. Живут, как в командировке — кров оплачен, харчи оплачены, разве что дома зарплата не идет. Бывают и премиальные — кто даст на колготки, кто купит платьице, кто заменит туфли, разбитые о камни пяти климатических зон и семи часовых поясов.
Где же вербуются эти странствующие подмастерья, откуда берутся вольные коробейницы, месяцами таскающие свои нетяжелые короба, задешево распродающие не произведенный, не купленный, не на базе полученный товар?
Их в основном поставляют провинция, деревни, поселки, маленькие городки. Шумно и глупо распылив возраст первой любви, растеряв до зернышка то, что когда-то именовалось репутацией, до крайнего рубежа обострив отношения с родными и близкими, недавние выпускницы средних школ устремляют глаза на шоссе местного, республиканского, а еще лучше союзного значения. Романтика дальних дорог! Сладкая возможность и мир посмотреть, и себя показать, благо пока еще есть что показывать.
Им хочется многого, хотя чего конкретно, они затрудняются сказать. Хочется в Сочи и Ленинград, к Черному и Балтийскому, на Юг и на Север, в горы и тайгу, в Казань и Рязань. А если из дорожного разговора узнают про Конотоп или Кинешму, захочется и туда. Главное, пожить интересно, пока молода, чтобы на старости лет было что вспомнить.
В старости (а она приходит к проституткам удручающе быстро) они вспомнят гул мотора, вкус щей, одинаковый во всех придорожных забегаловках, и одинаковые сюжеты в разных кабинах…
И, наконец, последняя, четвертая категория — проститутки бездомные, те, что время от времени как раз и заполняют камеры приемника-распределителя. Эти неимущие по всем параметрам. Ничего нет — ни заработков, ни надежд, ни дома, ни прошлого (забыто, растеряно), ни родных, ни профессии, ибо даже в качестве проституток они никому не нужны. Впрочем, изредка по этой линии что-то все же перепадает — котлета в столовой и флакон одеколона подешевле. Без флакона нельзя: к сожалению, почти все бездомные проститутки — алкоголички.
Дубовицкий считает, что в Риге около трехсот профессиональных проституток. Дальнобойщицы здесь гости, и контингент делится между оставшимися категориями примерно в равных долях. И валютных треть, и бездомных треть.
Бездомные — это и есть бывшие валютные, бывшие портовые, бывшие разъездные. Мало кого минует чаша сия. Путь от ресторана при гостинице до кирпичного дома с решетками на окнах занимает, как правило, от двух до пятнадцати лет.
Иногда он еще короче.
Марина выросла на Урале в трудовой семье, родители с высшим образованием. Девочку держали строго, может быть, даже слишком строго, поэтому, окончив школу, город для дальнейшей учебы выбирала по принципу — подальше от дома.
Рига годилась.
В престижное училище поступить не удалось, в непрестижное не стала. Девочка, воспитанная «в правилах», вдруг выяснила, что за их рамками лежат чрезвычайно богатые возможности.
О дальнейшем вполне толково рассказала сама Марина — письменно, в приемнике-распределителе.
«Образ жизни: находилась в Юрмале в ресторане „Лидо“ и других. Вступала в половые связи только с женатыми мужчинами (так мне посоветовали), они мне платили посещением ресторана и другими видами услуг (билет в театр, на хороший концерт). Вступала в половые связи только с мужчинами, которые имели хорошие связи и деньги. Я сама ни за что не платила. Деньги, которые мне высылала мама, были маленькие, и на них в ресторан не сходишь. (Всего 100 рублей.) До приезда в Ригу я была девушка, стала женщиной сразу после приезда в этот город. С этого все и началось. Я поняла, что половыми связями можно себя обеспечить не работая, и занялась этим. Родители об этом ничего не знают, очень прошу ничего им об этом не сообщать, поскольку я сообщила родителям о том, что я хорошо устроена и работаю…