«Действуй бесшумно, Дрю, — прозвучал в мозгу папин голос. Знакомый приглушенный шепот, некогда обучавший умению концентрироваться на цели, продолжал подсказывать: — Иди медленно вдоль стенки коридора до кухни, откуда доносится стук. Вспомни, чему я тебя учил!»
Я осторожно обошла стоявшие вдоль коридора коробки, стараясь оставаться в тени стены. На пол коридора из освещенной кухни падал прямоугольник золотистого света, простирающийся до первых ступенек лестницы.
С резким щелчком выключился обогреватель, и в наступившей тишине повторился громкий и отчетливый стук.
Тук-тук-тук-тук.
Пауза.
Тук-тук-тук. Тук-тук.
К горлу подступил пульсирующий комок. Казалось, перепуганное сердце тщетно пытается выпрыгнуть из груди. Ноги заныли и задрожали, словно после скоростной пробежки мили в полторы.
Шаг за шагом продвигаюсь по коридору, и моему взору постепенно открывается общий вид на кухню. В фильмах ужасов (лучшем практическом пособии, какое только можно найти в наше время по тактике поведения в подобных ситуациях!) никогда не рассказывают о том, как сужается поле зрения и как периферийное зрение может сыграть с вами злую шутку. Вот так окинешь испуганным взглядом картину, пытаясь запомнить все детали, и каждый раз терпишь неудачу, видя лишь отдельные части…
Я дошла до лестницы, откуда прекрасно просматривались раковина, плита и часть кухонного стола. За окном над раковиной никого не было, лишь мерцал снег в уличном свете. Тихий выдох вырвался из груди, а бьющееся в бешеном ритме сердце выбивало в ушах оглушающую барабанную дробь. Привкус восковых апельсинов во рту наливался нестерпимой сочностью, словно они протухли и покрылись омерзительной слизью.
Тук. Тук-тук-тук-тук-тук.
Нерешительные постукивания сменились неистовой дробью.
Я перешагнула порог кухни, чтобы осмотреть заднюю дверь, что находится за одной из кухонных стоек.
У стола по-прежнему одиноко стоит папин стул, как обычно, спинкой к встроенному в стену шкафу. Папа все время выбирает удобную и безопасную позицию для стула, чтобы контролировать одновременно заднюю дверь и вход на кухню из коридора, не беспокоясь за спину. Саму заднюю дверь лишь с трудом можно назвать дверью: хлипкая деревянная панель с решетчатым стеклом посредине. Засов с цепочкой и то выглядят солиднее, чем это сооружение!
Тягучая горячая волна захлестнула горло, пытаясь оттеснить сердце со своего пути. В резком приступе удушья я чуть не выронила из руки приготовленный нож. Лучи заходящего солнца нет-нет да и прорывались сквозь низкие тучи, освещая застекленную веранду, где за двойным затемненным стеклом двери стоял ОН!
У задней двери стоял зомби.
Отблеск солнечного света сверкнул в голубых глазах, оттеняя пожелтевшие от начавшегося гниения белки. Пол-лица уже, видимо, кем-то отъедено, а нижняя челюсть напоминает кровавую кашу, заледеневшую на морозе. Пальцы стерты до костей, которыми зомби и царапает стекло. С рук свисают куски гниющей плоти…
Сильный спазм скрутил желудок, а черный туман скрыл от глаз все, кроме двери и стоящего за ней зомби. В голове пронесся оглушительный крик, похожий на нарастающий рев взлетающего реактивного самолета…
Этого зомби я узнала бы из тысячи. Да, он превратился в изуродованного мертвеца, но глаза остались прежние — голубые, как зимнее небо, окаймленные светлыми ресницами.
Зомби поднял голову, будто услышав отдаленный звук, и встретился со мной взглядом.
Из моей груди вырвался сухой лающий крик. Не веря глазам, я испуганно отскочила к выходу в коридор, промахнулась и больно ударилась бедром о край стоящей возле стенки коробки.
Папа сжал в кулак пальцы с тонкими косточками, выпирающими сквозь кусочки сохранившейся плоти. Кто успел ими полакомиться, не хотелось даже думать. В следующее мгновение папа разбил кулаком стекло в двери.
Глава 5
Не знаю, сколько времени я простояла бы в странном оцепенении, не сводя глаз с ужасного существа, некогда бывшего моим отцом, а ныне с яростью штурмующего заднюю дверь нашего дома, не зазвони неожиданно телефон.
Пронзительный звонок проник в сознание, заглушая треск ломающегося дерева, и в его переливах послышался предупреждающий совиный клекот, который наконец-то вывел меня из оцепенения и заставил действовать. Я завопила высоким девичьим фальцетом, роняя из онемевших пальцев нож. Стук упавшего на линолеум ножа затерялся в треске поддающейся под ударами двери. Зомби, не сводя с меня алчного взгляда, упорно прокладывал дорогу в дом. У этих тварей всегда так: стоит жертве привлечь их внимание, они слепо следуют за ней и не остановятся до тех пор, пока не разорвут на мелкие кусочки.