И снова Сандра замолчала, на это раз уже совсем надолго, а я не решалась торопить ее, понимая, что говорить ей все труднее и горше. Так мы и сидели с полчаса, молча допивая остывший чай. Честно говоря, я думала, что Христофоровна и не будет продолжать, но она все-таки заговорила.
– Мы ведь с ним душа в душу жили, пока я не стала замечать всякие странности. Я вначале-то верить не хотела, дура глупая, а Ромка беззастенчиво меня обирал, понимаешь?! – воскликнула бабуля. Глаза ее наполнились слезами, которые она небрежно смахнула рукой.
– Деньги стали пропадать, вещи какие-то. Пришлось даже уволить людей, что в доме работали. ну знаешь, приходили две женщины иногда по хозяйству помочь. Пока я не решилась признать то, о чем мне они не раз талдычили. Ромка тащил все, что плохо лежало. Я-то ведь искренне любила и жалела непутевого парня. Я-то надеялась, что он перерастет свои закидоны и в конце концов образумится. Сколько раз я прощала воришку, по пальцам не пересчитать. А он ведь какой тоже… знала бы ты, как он умел манипулировать, как на жалость мою давил, мол сирота и прочее бла-бла. Я-то ж свое детство тоже помнила, вот и велась, убогая. Умом-то я, главное, понимала, что ну не обязана я век содержать мальчишку, пусть даже и взяла когда-то на себя такую ответственность. А все думала, одни мы друг у дружки…
Я встала, чтобы заварить новый чайник, а бабуля моя все говорила и говорила.
– Короче говоря, пока я, как последняя из всех дур на свете, верила в то, что Ромка с годами изменится и поумнеет, тот все тащил и тащил все, что плохо лежало, ну и, в конце концов, терпение мое лопнуло. Я вдрызг разругалась с внучком и отослала его жить домой, в город. Надеялась, что там уж дурень точно станет серьезнее и перестанет валять дурака. Устроится на работу и будет сам обеспечивать себя, не получая никакого содержания. Возьмет, так сказать, ответственность за свою жизнь в свои руки. К себе его я не приглашала, а он и не звонил, обидевшись видать раз и навсегда. И вроде наладилась жизнь-то… да только я все равно справляясь о делах Ромки. Потихоньку и правда вроде работать начал, худо-бедно справлялся. Я радовалась, что вот дитятко в человека превратилось, да куда там…
Пока Христофоровна рассказывала свою горькую историю, на кухню вальяжно вошла Дуська и принялась крутиться возле моих ног, выпрашивая еду. Я насыпала кошке корм в миску, и та с жадностью набросилась на него. Нагулялась видать… оголодала совсем. Христофоровна, глядя на Дуську, усмехнулась и погрозила той пальцем. А когда кошка доела, поманила к себе. Дуська, довольно мурлыча, улеглась у ног Сандры и та, прикрыв глаза, продолжила.
– А тут, ты знаешь, я ведь в больницу попала. Раз попала, другой, третий… Ну и задумалась я о бренности своего бытия, так сказать… оно ведь как, надо бы наследство по уму девать куда-то. Кроме как Ромке, больше некому оставить дом и все непосильно нажитое. Ну и пришла мне в голову тогда мысль, «гениальная идея» так сказать, – проверить Ромку на вшивость. Сундук-то тот у меня ж сохранился, ну я и накупила камушков самых дешёвых, ими «клад» и набила. Зарыла его ровно в то место, откуда сама выкопала много лет назад. Позвонила Ромке, сказала, что умираю, и хочу вот ему поведать про сокровище. А этот, – тут бабуля скорчила гримасу, – тут же примчался, вмиг позабыв про все свои обиды и очень «печалясь» возможной скорой моей кончине. Я ему тут же про клад поведала и про то, как к нему можно подобраться. А еще про то, что получит Ромка его после моей смерти… коли найдет его.
Христофоровна улыбнулась при последних словах, и попросила разогреть чего-нибудь съестного. А я подумала в тот момент, что рассказ ее никогда не закончится.
– Мы, значит, к нотариусу поехали, ну ты помнишь… А нотариус возьми да исчезни. Тут надо сказать, что дядька-то нынешнего нотариуса не так давно почил. Мы с ним ведь много лет работали, он все-все мои дела знал. И про клад в курсе был и про дневник. Как-то, от нечего делать, рассказала ему. Опасаться-то нечего было, все давно выкопано. А тут он значит помер, и дела его все племяннику перешли. И вот этот самый племянник черте что творить начал. Два раза не приходил на встречу, якобы дела у него. Какое-то время вовсе не брал трубку, шельмец. Вот вчера, наконец, встретилась с ним я, да только в последний раз, будь он неладен. Надо другого бы подыскать. Вот кстати, займешься этим…
Я в ответ закивала головой.
– Ну и вот. Ромка, как я и предполагала, не стал дожидаться, когда я помру. Решил, значит, забрать весь клад себе и уехать с ним в неизвестном направлении. Да только недооценил меня внучек.