– Офигеть! – только и сказала я, и принялась тормошить пьянчужек.
Признаюсь честно, не сразу мне удалось это сделать, однако, в конце концов, я их растолкала и упросила все же разойтись по кроватям. Вернее, Христофоровну я отправила спать в ее комнату, а Катерине постелила на этом самом диване, где они только что так сладко сопели. Есть они, конечно же, не стали, и ужинала я в полном одиночестве.
Перемыв посуду, я отправилась в спальню и только сейчас обнаружила пропущенный вызов от Маринки. Я немедленно перезвонила ей, и та, волнуясь, сообщила мне, что ей удалось достать список всех жителей, проживающих в Духовке в шестидесятом году. То есть тогда, когда было совершено то зверское преступление.
– Но как? – я, честно говоря, была готова затискать Маринку в объятиях за такую ценную услугу.
– Как-как… тетка у меня в областной администрации. Уборщицей правда трудится, да на хорошем счету она у начальницы. Попросила для подруги, якобы та книгу о деревне нашей писать собралась, ну та и дала. Секретного-то ничего нету тут.
– Тогда жди. Я мигом прилечу.
Маринка засмеялась и огорошила:
– Так я уже у ворот ваших стою.
Надо же как расстаралась Маринка, небось поближе к Христофоровна быть хочет. Ну пусть, отчего же нет, только старушке моей это расследование побоку. Я вообще не уверена, что она обрадуется поимке убийцы. Учитывая прошлое Афанасии и деда Инги.
Я впустила Маринку в дом и даже напоила ее чаем. Между тем, продавщица все порывалась увидеться со старушкой, не веря, что та так рано улеглась почивать. Я клятвенно пообещала женщине, что поговорю с Сандрой и даже организую встречу, лишь бы та уже ушла и я могла, наконец, посмотреть записи.
Первым делом я сравнила списки. Тот, который Маринка прислала мне в прошлый раз и новый. Сейчас жителей на порядок меньше, чем шестьдесят лет назад. Впрочем, фамилии все одни и те же. Ничего примечательного я не обнаружила и разочарованно вздохнула. Интересно, чтобы я могла там увидеть? Ну например, кто из стариков до сих пор жив? Я по списку принялась выписывать жителей, которым сейчас было не меньше шестидесяти лет. Ну чтобы они на момент преступления хотя бы уже родились.
Первым изучала тот список, что Маринка прислала в прошлый раз. С нынешними жителями Духовки. Я так понимаю, она писала жителей абсолютно случайным образом, потому что первым в списке значился девяносто семилетний деде, чья фамилия начиналась на букву С. Степанов Виктор Игнатьевич, которому на момент преступления было около сорока. Хм… вообще, конечно, рассматривать совсем уж дряхлого старика в качестве убийцы то еще занятие. Значит отпадает дедушка. Я зачеркнула старика. Второй по списку шла Игнатова Анна Васильевна, сорок седьмого года рождения. Я прикинула, что сейчас женщине семьдесят два года, считай ровесница Христофоровны. Может даже ее подругой была. Но все ж таки, я сильно сомневаюсь, что бабуля ее лет могла хладнокровно убить двух человек.
Бред! Бред! Бред! Все это бред полный. Ну какой дурак будет ждать шестьдесят лет, чтобы расправиться с кем-либо?! Я, психанув от собственной глупости, хотела было уже скомкать и выбросить бесполезные бумажки, но тут взгляд зацепился за следующее в списке имя. Иванов Дмитрий Никанорович. Тысяча девятьсот сорок восьмого года рождения. На всякий случай взяла второй список и ахнула… Не было никаких сомнений, что тот же мальчик был прописан в деревне Духовка в тысяча девятьсот шестидесятом году, то есть на момент убийства матери Христофоровны мальчишке было уже двенадцать лет. Вполне себе возраст, чтобы запомнить преступление.
Так, стоп! Но как такое возможно? Ведь дед Митяй говорил, что переехал сюда не так давно? Но зачем же он водил всех за нос, говоря, что он не из этих мест? Тут же я вспомнила, что дед Митяй для некоренного жителя Духовки был слишком хорошо осведомлен о событиях в этой деревне. Я схватилась за голову… Принялась ходить туда-сюда. Это что же получается? Выходит дед Митяй и есть убийца? Раз в деревне ходили слухи о том, кто убил несчастную знахарку, мальчик вполне мог затаить на преступников злость. Но должна быть причина. Не просто так он столько лет хранил в душе эту обиду.
Я побежала наверх, еле-еле растолкала Христофоровну. Та, в полной прострации, смотрела на меня осоловелыми глазами.
– Сандра Христофоровна, миленькая, у меня только один вопрос. Пожалуйста. Вы должны собраться с мыслями и вспомнить…