Я пыталась подобрать вопрос так, чтобы старушка сразу поняла, о чем идет речь.
– Скажите, был ли в вашем детстве мальчик, который мог быть в вас влюблен? Может быть ваш близкий друг?
Я сама не знаю, почему спросила именно это. Наверняка сработала какое-то чутье. Бабуля помолчала немного, по-видимому, вспоминала, и, когда я уже отчаялась услышать ответ, сказала:
– Был… Митя вроде его звали. Хороший дружок был. Жаль только, разлучила нас судьба.
28.
Я, от обуревавших меня чувств, даже поцеловала старушку и побежала к телефону. Несколько раз набирала номер Иваныча, но тот никак не брал трубку. В конце концов я приняла решение позвонить Лютаеву. Ведь это же он ведет дело, так почему бы ему и не узнать, кто настоящий преступник…
– Алло, это Женя Белоусова… – прошептала я в трубку.
– Женя, вот так номер… здравствуйте! Я право не думал уже, что вы позвоните.
– Ой, вы извините, я по делу, – внезапно смутилась я.
– По делу? – мне показалось, или мужчина расстроился?
– Да-да…
– Ну что ж, я вас слушаю, – теперь уже сухо произнес он.
Я вкратце рассказала следователю о своих подозрениях. Он слушал не перебивая. Когда я закончила, Лютаев возбужденно спросил:
– Женя! Это очень, очень серьезно. Все что вы сказали. «Я надеюсь вы никому не говорили о своих догадках?» —сурово спросил он.
– Нет-нет, я сразу вам, – я немного покривила душой, умолчав, что вначале пыталась связаться с Иванычем.
– Это очень хорошо. Тогда вам надо подъехать в отдел. Правда время уже позднее… вот что, давайте поступим так. Садитесь на последний автобус, во сколько он там у вас ходит?
– В девять.
– Ага, успеваете, это хорошо. Сейчас семь часов, я буду ждать вас на автовокзале. Тогда все и обсудим.
Я в нетерпении пошла переодеваться. На столе оставила бабулям записку, что вернусь на первом же утреннем автобусе. Переночевать решила у Ленки, если та еще не сдала квартиру. Правда если окажется, что все-таки сдала, придется ночевать в гостинице. Ну да ладно…
В половине девятого я уже стояла на остановке в ожидании рейсового автобуса. Рядом не было ни души, уже ощутимо потемнело и мне стало не по себе. Я то и дело смотрела на часы, мысленно торопя автобус, и прекрасно понимая, что раньше, чем надо, тот все равно не придет. Внезапно спиной я ощутила какое-то движение. Хотела было обернуться, но тут же почувствовала, как шею сдавили чьи-то руки. Я тщетно пыталась оторвать их от себя, но силы покидали меня с каждой секундой. Воздуха становилось все меньше и в какой-то момент я уже не могла сопротивляться, и мне оставалось только обмякнуть в чьих-то сильных руках…
Воздух урывками проникал в легкие. Горло саднило и почему-то хотелось плакать. Очнулась я на земле и сразу же схватилась руками за шею. Боже, как больно. Я попыталась встать, но голова кружилась и меня неуклонно тянуло к земле-матушке. Недалеко, в окружении березок, лежали чьи-то ноги. Я проползла немного вперед, раз уж идти совсем не могла и обнаружила, что ноги это ничьи иные, как капитана Лютаева. Он лежал на спине, широко раскинув руки, но вроде бы был жив, судя по пульсу, который я уже успела нащупать на его запястье.
Ощущение, что убийца где-то рядом не давало покоя. Я принялась искать телефон, но его нигде не было. За спиной хрустнула ветка, я в панике обернулась и…, и не могла поверить своим глазам. Прямо на меня, с веревкой в руках, шел он…
– Денис?! – из моего горла вырвался только жалкий писк прежде, чем я снова отключилась.
Мне было мягко и тепло в его руках. Слегка укачивали мерные, неторопливые шаги. Я тихонько, стараясь не выдать себя, вдыхала запах его кожи, такой терпкий и горький, будоражащий воображение. Уткнулась носом в густые, пахнущие морем волосы и покрепче обхватила его за шею.
– Тс-с-с, – прошептал он, а я, наконец, открыла глаза.
Нет, это не было сном. Он действительно нес меня на руках, освещая фонариком дорогу перед собой, чтобы не упасть, и улыбался так, как будто ничего не произошло. Я дернулась, пытаясь вырваться, но он только обхватил меня покрепче и снова прошептал это свое глупое «т-с-с», будто я маленький ребенок. Я возмущенно воскликнула, а этот гад взял и закрыл мне рот поцелуем, но тут же обиженно вскрикнул.
– Ты что творишь? – прошипела я, почувствовав на языке солоноватый вкус его крови, – Опусти меня на землю, слышишь?! – я принялась колотить Дениса что было сил по спине.
– Дура! – мне кажется, что он буквально прорычал это, но только крепче сжал в своих руках.