Он поморщился, смущённо хмыкнул и протянул через стол салфетку.
– Вот. Вытри глаза, дорогая, и я всё тебе объясню.
Глава четвёртая
Что за книга?
Знак
Норбридж ощупал нагрудный карман, чтобы удостовериться, что газетная статья надёжно спрятана, и откашлялся.
– Во-первых, прими мои извинения. Я вовсе не хотел тебя огорчить. Но когда я начал всё это изучать, то сперва обнаружил историю с автокатастрофой, потом были твои дядя и тётя, переговоры с юристами и адвокатами, потом новые переговоры с твоими дядей и тётей, и снова юристы и адвокаты…
Норбридж прищурил глаза и замахал руками перед лицом, словно отгоняя невидимых мух.
– Я сбился с мысли. Что я хотел сказать и к чему я всё это вёл… Я всё устроил, и ты сейчас же переезжаешь в «Зимний дом». Навсегда. Или до тех пор, пока сама не захочешь уйти. Тут тебе решать.
Он опустил руки.
– Так что… «Зимний дом» – теперь твой дом! – он погладил бороду. – Если ты сама этого хочешь.
Плечи Элизабет вздрогнули и словно поникли. Её гнев, боль, разочарование тотчас куда-то испарились. Девочке показалось, что с последним выдохом из неё вышло что-то очень страшное, и теперь голова её была абсолютно ясной.
– Правда? – она произнесла это очень тихо.
Норбридж быстро кивнул:
– «Зимний дом» – теперь твой дом, – повторил он. – Я обо всём позаботился. В последний момент нужно было кое-что уладить, но в конце концов твои дядя с тётей согласились на… А, забудь! Теперь ты здесь. Это всё.
Элизабет молчала, не отрывая глаз от деда, который, как в немом кино, смотрел на неё и улыбался. Затем к ней вернулся дар речи:
– Это возможно?
Норбридж засмеялся:
– Возможно! Прости, что всё так затянулось.
Норбирдж поднялся, обошёл стол, встал на колени перед Элизабет и ещё раз обнял её.
– С приездом, Элизабет. Добро пожаловать домой.
Когда он выпустил девочку из объятий, она ещё долго пребывала словно в тумане, раздумывая, не померещилось ли ей это всё и нет ли здесь какой-то ошибки.
Девочка старалась впитать в себя все слова деда, пытаясь снова и снова мысленно проверить их значение. И наконец осознала, что её самые сокровенные молитвы услышаны.
– Ты выглядишь так, будто никак не можешь отойти от сна! – осторожно отметил Норбридж. – Понимаю, что некоторые новости могут выбить из колеи. Но сейчас ты в порядке?
– В порядке ли я? – воскликнула Элизабет. – Это лучшая новость в моей жизни! Я не могу поверить! Это потрясающе!
Норбридж поднял чашку, в которой ещё оставался чай.
– За долгие и счастливые годы в «Зимнем доме»!
Элизабет снова заплакала. Потом, продолжая плакать, стала смеяться. Когда заветная мечта наконец сбывается, в это очень сложно поверить сразу.
По прошествии часа девочка уже изучала бесконечные книжные стеллажи компании «Харли Димлоу и Сыновья, Книготорговцы». Ей по-прежнему казалось, что она ещё не спустилась с небес на землю – так окрылили её слова Норбриджа о том, что она в самом деле теперь будет жить в «Зимнем доме». Он подробно объяснил, что тётя Пурди и дядя Бурлап лишь неделю назад подписали необходимые бумаги, что все её вещи будут отправлены багажом, что она перейдёт в школу в Хевенворте – они поговорили об этом и ещё о паре дюжин вещей, которые имели непосредственное отношение к новой жизни Элизабет. Но в какой-то момент, когда девочка всё ещё пыталась не качать головой от удивления, Норбридж сказал, что у него есть ещё одно дело, так что времени на чай с пирогом у него больше нет. И ещё он сказал, что Джексон – старший посыльный в «Зимнем доме» и правая рука Норбриджа – будет их ждать на площади перед эстрадой через сорок пять минут.
– Вот там давай и встретимся, – заключил Норбридж. – Ты можешь пока покопаться в книгах, а я заберу кое-какие вещи.
Элизабет полагала, что в книжном магазине будет яркая и весёлая атмосфера, может, потому, что весь Хевенворт выглядел таким праздничным. Но там оказалось мрачнее, чем она ожидала. И дело не в том, что у «Харли Димлоу и Сыновей» было не убрано. Такой эффект создавали дубовые панели и полки, заваленные книгами, и слабый свет потолочных люстр, закреплённых слишком далеко друг от друга.
– Добрый день, – мягко произнёс служитель магазина, восседавший за высоким столом, заваленным книгами. Он был седовласым и сутулым, и в первое мгновение Элизабет хотела спросить, является ли он самим Харли Димлоу или одним из его сыновей. Но она только поздоровалась и оглядела ряды книжных шкафов, контуры которых проступали в сумраке. Эти шкафы были так забиты книгами, что, казалось, сейчас всё содержимое вывалится в разные стороны.