Графиня остановилась в нескольких шагах от мужа, однако, вне пределов досягаемости.
– Это значит, что на этот раз ты зашел слишком далеко, – дрожащим, прерывающимся голосом сказала она. – Ты год за годом позорил славное имя Честена, однако я не позволю тебе изнасиловать знатную женщину под моей крышей.
– Ты не позволишь мне?! – Ги поднялся, на его лице сохранялось выражение недоверия – как же, тихая, послушная женушка вдруг вмешалась в его дела, – а затем ударил ее по лицу. – И как же ты хочешь остановить меня?
Графиня пошатнулась, но все же была значительно крупнее и сильнее Мериэль, и ей удалось удержаться на ногах.
– Я не могу сама остановить тебя, – неуверенно произнесла она. След удара выделялся ярко-красным пятном на бледном лице. – Но помни, этот замок принадлежал мне еще до того, как стал твоим. Для большинства обитателей и рыцарей я, а не ты, владелица Честена. Ты можешь бить и оскорблять меня, но убить не посмеешь, испугаешься бунта.
Взбешенный граф взревел:
– Ты что, серьезно считаешь, что обладаешь какой-нибудь властью? Я, только я отдаю приказы, и мне всегда подчинялись. Я могу повесить или распять тебя в большой зале, и никто не посмеет остановить меня.
Графиня казалась спокойной, но Мериэль видела, как побелели костяшки крепко сжатых пальцев.
– Ты желаешь проверить это? – мягко спросила она. – Думаешь, люди настолько любят и уважают тебя, что последуют за тобой, как за пророком куда угодно, несмотря на совершенные тобой преступления? Твоя власть основана на страхе, мой дорогой муженек, а страх – плохой фундамент, еще хуже, чем песок. Возможно, никто не осмелится открыто противостоять тебе, но что ты сможешь возразить против ножа в спине? Или яда в бокале? Убей меня, и больше никогда не сможешь спать спокойно в МОЕМ Честене.
Взревев, Ги вновь ударил жену, на этот раз в грудь, причем с такой силой, что Сесили попятилась, уперлась в кровать и упала на нее. Но, к полному изумлению пленницы, аргументы хозяйки замка возымели свое действие. Граф подошел к двери и позвал стражника. Когда тот подбежал, Бургонь рявкнул:
– Отведи эту костлявую сучку обратно в темницу.
Во время перепалки девушка поднялась на ноги и отошла как можно дальше от супругов, молясь, чтобы милосердную и храбрую женщину не убили прямо у нее на глазах. Теперь Мериэль бросилась к двери, пока Ги не передумал. Убегая, она услышала злорадный голос Бургоня:
– А теперь, моя дорогая жена, я дам тебе то, что ты так не хотела отдавать другой женщине.
Де Вер съежилась, когда леди Сесили глухо вскрикнула, затем дверь захлопнулась, и она больше ничего не слышала.
После общения с владельцем замка темница показалась настоящим раем. Мериэль завернулась в одеяло, пытаясь унять дрожь и прикрыть себя, затем помолилась за жизнь и безопасность графини. Только через несколько часов девушка смогла успокоиться.
Странная мысль пришла в голову – лорд Адриан никогда не внушал ей такого отвращения, как Ги Бургонь. Уорфилд был опасен, иногда безжалостен, но Мериэль сомневалась, что его сердце стало таким жестоким, а все чувства заменила ненависть. Лорд Адриан понимал разницу между плохим и хорошим и был способен испытывать угрызения совести. Он сражался не с ней, а с самим собой. Ги любил себя, свою злобу и ничем не отличался от дикого зверя.
Тусклый свет уже начал исчезать, когда люк в потолке открылся. Мериэль думала, что ей принесли ужин, и несказанно удивилась, увидев опускающуюся лестницу. Взглянув вверх, она узнала графиню, держащую под мышкой узел.
– Господи, миледи! Неужели лорд Ги тоже посадил вас в темницу?
– Нет, – успокоила ее женщина. – Я просто пришла посмотреть, в каких условиях вас содержат.
Добравшись до последней ступени, леди Сесили повернулась к узнице. Мериэль вздрогнула от ужаса, увидев огромный синяк на ее лице.
– Господи! – воскликнула она, голубые глаза наполнились слезами. – Простите. Он ударил вас потому, что вы заступились за меня?
Графиня горько усмехнулась.
– Он сделал то, что проделывал сотни раз до этого. По крайней мере, сегодня мне досталось за дело.
– Мне кажется, ваш поступок самый мужественный из тех, что мне довелось видеть.
Женщины смотрели друг другу в глаза, и Мериэль увидела, что взгляд графини смягчился.
– Спасибо. Я не всегда вела себя так храбро, – графиня вручила узнице узел. – Меня зовут леди Сесили, а здесь кое-что из одежды. Переоденьтесь и выбросьте платье, которое разорвал этот зверь. Конечно, платье не такое роскошное, как подобает женщине с вашим положением, но должно подойти вам. Я распорядилась, чтобы вам присылали ту же еду, что подают в зале. Вы что-нибудь желаете?
Мериэль подумала о горячей ванне, но сказала другое.
– Можно попросить, чтобы мне ежедневно приносили для умывания ведро воды и дали расческу? – немного помявшись, она добавила: – Вы не знаете, те люди, которых схватили вместе со мной, они в порядке?
Сесили кивнула.
– Я уже навещала их. У них немного тесновато, но все остальное в порядке. Супруги Левески поддерживают присутствие духа своих домочадцев. Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы их не оскорбляли.
Женщина, понизив голос, прошептала:
– Сожалею, но не могу сделать большего. Муж приказал двум своим личным стражникам сопровождать меня повсюду. Если бы не они… – Сесили выразительно пожала плечами.
– Вы и так сделали очень много, если учесть, что старались для совершенно незнакомого человека, – Мериэль сунула руку в узел и среди вороха материи нащупала что-то твердое. Подняв лежащее сверху платье, девушка увидела поблескивающее тонкое лезвие остро отточенного кинжала.
Подняв голову, де Вер с благодарностью взглянула на графиню. Быстро положив платье на место, Мериэль произнесла:
– Храни вас Бог, леди Сесили.
– Пусть он хранит нас обеих, – пробормотала графиня. Коснувшись плеча пленницы, она поднялась по лестнице.
Де Вер задумалась о возрасте леди Сесили. Женщина казалась достаточно молодой, несмотря на плотное телосложение, больше подходившее мужчине, но годы отчаяния и горя наложили на нее отпечаток, унеся с собой былую красоту. Но то, что она выжила после стольких лет жизни с Ги, уже само по себе являлось чудом. Возможно, ее спасало чувство ответственности за Честен.
Переодевшись, Мериэль уже твердо верила, что скоро Ги Бургонь предстанет перед Богом, чтобы ответить за свои прегрешения, и это будет справедливо.
ГЛАВА 19
На то, чтобы собрать войска, у Адриана ушло два дня. Алан де Вер не мог усидеть на месте от нетерпения, однако вынужден был признать, что такая сложная задача решена в рекордно короткие сроки. Ричард Фитц-Хью привел свой отряд на следующий же день. Утром объединенное войско совершило стремительный марш-бросок к замку Бургоня. Всадники прибыли засветло, а пешие – к вечеру.
Еще в Уорфилде де Вер поинтересовался, что Адриан намеревается делать в ответ на требования Ги, и получил ответ – это будет зависить от сложившейся ситуации. Граф был холоден, однако выражение егоглаз ясно говорило: в горячке боя безопасность Мериэль забыта не будет.
Военные действия еще не начались, но обе стороны приняли предупредительные меры. Штурмовать ворота и взбираться на стены было сродни детским играм, и когда войска Уорфилда прибыли к Честену, то обнаружили, что подъемный мост поднят и замок подготовлен к вооруженной осаде.
Лорд Адриан приказал жителям деревни покинуть свои дома, дав час на сборы, чтобы крестьяне сумели собрать ценные и необходимые вещи. Стояло лето, и людям не угрожала ни голодная смерть, ни смерть от холода, однако те неохотно покидали свои дома, не надеясь вернуться обратно.
Алан решил, что Уорфилд немедленно сожжет деревню дотла, но граф разместил в ней войска. Если существует вероятность длительной осады, его воины должны хорошо отдыхать и питаться.