- В этом есть доля правды. Боевая и стихийная магия - не лучшее сочетание, - пожал плечами Эдди.
- Но заставить меня ждать ещё год! Мама говорила, что раньше боевых магов начинали обучать в пятнадцать. Я и так уже слишком стар! И чтобы сказал отец, если бы я вернулся ни с чем? Это такой позор!
Барон хмыкнул:
- Зато твой крестный был бы рад. Господин Рихтер всегда считал, что академическое образование не имеет никакого смысла.
- Ты не понимаешь. Университет это, это...
- Друзья, девушки?
И с тем и с другим Генриху Шефнеру не везло. Больно уж внешность не располагала к близкому знакомству. Темноволосый и высокий, с серыми холодными глазами и резкими чертами лица, боевой маг казался старше своих лет. Родимое пятно, рассекавшее левое веко, если и прибавляло харизмы, то скорее темной, злой. А если сюда прибавить ершистый и вспыльчивый характер, то становилось понятно, почему со своими сверстниками Генрих не ладил. Исключением были лишь близнецы, которые знали его с детства.
- Взрослая жизнь! И этим старикам с факультета повезло, что они не встали на моем пути, - заносчиво ответил Генрих.
- Если Келлер услышит, что ты называешь его стариком, то заставит наесться земли, - хмыкнул Эдмунд. - Так что у нас с планами? Ты не передумал?
- Нет. Только что делает Петра? Чарует?
Девушка внезапно вскочила на ноги, и схватив своего более медлительного брата за руку, поспешила прочь.
- Давай-давай, Генри. Не тормози! Сейчас произойдет что-то забавное!
Представление о забавном у чародейки было странное, поэтому Генрих поспешно устремился за близнецами. Но не успел. Никто не успел.
Фонтан, до этого мирно переливавшийся под звуки неторопливого вальса, внезапно взвился вверх и окатил толпу вокруг. А вместе с ней и молодых людей.
Петра грустно стянула зеленую шляпку с головы и выжала ее.
- Да, со временем я немного промахнулась.
- Зато мне больше спать не хочется. И жара не мучает, - оптимистично заметил целитель, убирая мокрые рыжие пряди с лица. - Генри? Ты что, злишься? От тебя пар идет. И это я буквально.
- Приятель, не подожги себя, - взволнованно попросила Петра. - Стихийная магия не игрушки.
- Я сейчас и вам помогу, - пообещал Генрих, прикрывая глаза. - Нас же в бар в таком виде не пустят. А мы собирались отпраздновать поступление.
- Нет-нет, мы как-то естественным путем... Ай-ай! Горячо! Дует! Горячо!
Люди вокруг с круглыми глазами смотрели на трех подростков, отплясывающих дикие танцы посреди бульвара. Продолжалось это, к счастью, недолго. Генрих устало привалился к железным решеткам, за которыми находились территории университета, и посмотрев на своих друзей, рассмеялся.
- Вот это видок у вас!
- На себя посмотри, - обиженно огрызнулся Эдди, приглаживая вставший хохолок на макушке. - Петра, ты как там?
- Н-н-нормально. Одежда разве что только помялась. Еще раз так сделаешь и не предупредишь, Генрих, пеняй на себя!
Отвесив подзатыльник хихикающему кузену, она затолкала безнадежно испорченную шляпку в сумочку, поправила кружева на рукавах и ослепительно улыбнулась проходившему мимо студенту. Тот замедлил шаг, но встретившись с мрачным взглядом с боевого мага, поспешно прошел мимо.
- Так из-за кого мы вымокли? - проворчал Генрих. - Всё, идем. У нас не так много времени. Что вам сказал отчим?
- Быть не позднее девяти, а то мама будет волноваться, - вздохнула Петра.
Раньше она довольно часто поддевала Генриха, когда тот жаловался на слишком строгий характер своего отца. Но после того как ее мама вышла замуж за Карла Крайза, нынешнего главу службы безопасности, она лично вкусила, что значит иметь в семье менталиста. Даже не спасало то, что родители были постоянно заняты третьим ребенком, трехлетним Оливером. Отчим все равно находил время тиранить своих совсем взрослых пасынка и падчерицу. И если Эдмунд легко принял новый уклад семьи, то Петра сопротивлялась что есть сил.
- А дядя Мартин в курсе, куда ты собрался?
- Папа не будет против. Сам же говорил - вот поступишь в университет, и делай что хочешь!
- Это больше похоже на твои фантазии, - поддел его Эдмунд. - К тому же разве тебе можно пить?
Генрих лишь отмахнулся.
В дверях бара молодые маги немного притихли.
- Нас точно пустят? - робко спросил целитель.
- Я здесь уже был, сказал боевик, водружая на острый нос затемненные очки. - Чего ты боишься?
-За сестру волнуюсь.
- А вот и не надо. Не надо тут! - возмутилась Петра, и первая шагнула в полутемное помещение.
Внутри оказалось не та уж и плохо. Тихо играл граммофон, за столиками сидели в основном студенты, и на вошедших практически никто не обратил внимания. Разве что на едва не перевернувшего стул Генриха шикнули.