Жаль, что у меня не было возможности полюбоваться таким замечательным исполнением своего плана - я в это время рыдал, если верить Ннаонне... Сам-то я почти ничего не помню... Кажется, я опять был на залитой кровью площади, кажется опять убивал. Я не хотел в этот раз никого убивать - но они все лезли и лезли в ворота. Все лезли и лезли. И я убивал... А позади меня некто огромный и черный хихикал тоненько и хвалил меня: "Ай, умница, ай, молодец... Так их, так!..." И это не кончалось... Вроде бы, несколько раз я приходил в себя - но был так слаб, что не смог бы и комара убить. Хорошо еще, что комары на меня не нападали - впрочем, от комаров верная Ннаонна меня бы отстояла. Как она утверждает.
Утверждает она также, что не сомкнула глаз, пока я был в отключке, но когда я все же очнулся окончательно - она сладко спала в кресле у моей кровати, тихонько посапывая вспухшим от недавних слез носиком. Спасибо и на том.
Итак, когда я пришел в себя - оказалось, что бой окончен и я в очередной раз одержал блестящую победу. Я постарался встряхнуться и заняться текущими делами - сперва принял доклад маршала (Валент торжественно доложил о том, что враг отступил с потерями), затем вызвал Мертенка и проверил вместе с ним счета на продовольствие, выдаваемое горожанам в точном соответствии с цеховыми списками. Дело ужасно нудное - да и совсем не простое. Очень многие жители столицы приняли к себе на время войны родичей, друзей, родичей друзей и друзей родичей. В общем-то они имели на это право и по-человечески я их понимал - ну как откажешь любимому дядюшке, который просит приютить его на несколько месяцев вместе с семьей, ибо ужасно боится оставаться в своей деревеньке (или, скажем, дядюшкиному лучшему другу)... Так что обновленные к началу осады списки находящихся в городе оказались раза в полтора длиннее, чем я рассчитывал. А посему, проверив и пересчитав все, я велел Мертенку уменьшить процентов на двадцать выдаваемые иждивенцам пайки. Понятное дело, многие будут недовольны, но впереди, возможно, долгая осада... К тому же согласно всем обычаям я и не обязан кормить своих подданных, обычно в таких случаях здесь действует железный принцип: "Каждый - спасайся сам, как можешь"... Но я, как обычно, отступил от традиций и обычаев. Так что пусть и за это мне будут благодарны. Насчет благодарности - это я так, для красного словца. На самом деле мои добрые подданные, несомненно, клянут меня за то, что вовлек их в жестокую бессмысленную войну с великим Императором. Наверняка уже все забыли, что выбрали этот путь сами - в таких случаях память народная обычно коротка!..
Занимаясь расчетами и обдумывая все вышеизложенное, я старался отвлечься и забыть свой бред - однако он вновь и вновь настигал меня. Перед глазами вставали жуткие картины - оскаленные рты, выпученные глаза, окровавленные руки, тщетно пытающиеся прикрыть страшные раны, нанесенные черным мечом... Моим мечом... И изуродованное тело тролля... И мой конь, мой Уголек... Видимо, мне не удастся избавиться от этого кошмара уже никогда - он будет преследовать меня всю жизнь... Всю мою жизнь... Наверное, нужно напиться как следует может, тогда отпустит...
***
Здесь нет негодяев
В кабинетах из кожи,
Здесь первые на последних похожи
И не меньше последних
Устали быть может
Быть скованными одной цепью
Связанными одной целью
И.Кормильцев
Опять все то же... Опять все то же... Элевзиль скорбно вздохнул. Опять нудное собрание имперской верхушки в его шатре. Опять все те же пустопорожние пререкания королей и принцев - должно быть точно так же ссорятся между собой нищие, что просят на пропитание на площади перед дворцом в Ванетинии... Однажды Элевзиль невольно стал свидетелем драки между этими оборванцами. Случайно - потому что городская стража обычно заставляет всю шваль держаться подальше от дворцовых ворот. Но тогда... Что это было за зрелище... в тучах пыли взметались костыли и посохи, летели обрывки лохмотьев и пряди омерзительно грязных волос... Гадость... И все же, глядя на отталкивающую картину (нищие дрались из-за золотого, брошенного одному из них каким-то весельчаком-гномом из свиты посла, пожелавшим позабавиться - сам гном стоял поблизости, удовлетворенно взирая на дело своих рук и ухмыляясь в бороду), Император тогда подумал: "Ну ни дать, ни взять - мои вассалы на совете, вид иной, но суть, пожалуй, та же..." И сейчас величайшие монархи Мира сцепились из-за своего золотого, своей подачки - милостивого слова, милостивого взгляда. О да, даже самые достойные из них, такие, как, например Гратидиан Фенадский даже он... Брат Гратидиан дорого бы дал за то, чтобы подсидеть короля Анновра, с которым у него давняя ссора из-за графства Леонг, омываемого двумя рукавами Золотой реки... И оба они - Фенадец с Анноврцем - готовы объединиться, забыв на время свой раздор, чтобы подсидеть Гюголана Гевского, который умудрился насолить всем... М-да, так о чем, бишь, идет речь сейчас-то?..