Завершал первый день празднества так называемый "малый пир" - довольно скромный, поскольку все берегли силы для продолжения развлечений в последующие два дня. Тем не менее, столы, накрытые для знати в просторном зале Альхеллы, ломились от угощения. Поначалу все шло очень чинно и тихо - поздравляли Валента Гранлотского, в изысканных выражениях оценивали старания Лорда-хранителя, безупречно подготовившего все необходимое для столь прекрасного турнира. Постепенно, по мере употребления вина из серебряных кувшинов, разговоры становились все громче, дамы смеялись несколько визгливее, чем в начале... Затем всех позабавил принц Кадор-Манонг. Он, пошатываясь, встал с кубком в руке и, запинаясь и растягивая слова, начал произносить весьма длинный и вычурный тост "во славу всех добрых бойцов и на погибель мерзким колдунам с их отвратными змеями", но не договорив внезапно рухнул прямо на стол лицом в объедки. Под дружный смех добрых рыцарей и хихиканье их спутниц слуги, предводительствуемые пунцовой от смущения мадам Санеланой, потащили принца во двор - обливать водой...
Когда все отсмеялись, Лорд-хранитель, которому перед этим что-то пошептал король, поднялся и напомнил благородным гостям, что это всего лишь малый пир и что пора поднять последний тост в честь доброго короля Ингви. Затем гости разошлись в отведенные им покои - отдохнуть перед продолжением праздника.
На второй день празднества все вновь заняли свои места на трибунах и помостах - предстояли соревнования горожан в различных молодецких забавах. Наиболее популярные бои были уже позади, но предстояло еще немало интересного - борьба, кулачный бой, стрельба из лука. Эти соревнования продолжались с перерывами целый день и завершились ужином во дворце, еще более скромным, чем малый пир. Дворяне вновь собрались за длинным столом, но в этот раз никто не напивался - все берегли силы к последнему дню празднества, в некотором смысле самому трудному.
На третий день было назначено праздничное угощение - вся столица собралась на рыночной площади. За ночь трибуны разобрали на доски и собрали из них длинные столы. Эта операция была продумана заранее - трибуны были изготовлены с таким расчетом, чтобы потом превратиться в столы. Идея принадлежала королю, он же собственноручно набросал первые эскизы разборных помостов. Итак, с утра площадь стала заполняться народом. Горожане чинно, степенно рассаживались за столами, каждый цех на своем месте, дворяне - за своими столами на невысокой рампе - так, чтобы находиться выше простолюдинов, но все же не на много чтобы пиршество оставалось всеобщим. Вдоль столов потянулись вереницы слуг и молодых подмастерьев с блюдами и подносами в руках - пир начинался...
После нескольких официальных здравиц в честь короля пир как бы распался на несколько частей - где-то гости уже напились и весело горланили и хлопали друг друга по плечам, где-то еще чинно закусывали, не забывая произносить речи перед каждым опорожнением кубков, дворяне вновь принялись обсуждать подробности турнира, Ингви увлеченно слушал рассуждения подвыпившего Кендага, сравнивавшего мастерство в стрельбе из лука орков и стрельбу горожан, которую они наблюдали вчера.
Кое-где между столами горожане уже пускались в пляс - многие принесли с собой на праздник свои музыкальные инструменты. Постепенно все собравшиеся на площади как бы вновь объединились - поскольку все достигли определенной степени опьянения и веселья. Разделение на цехи и братства нарушилось, толпы веселых краснолицых людей переходили от стола к столу, не чинясь пили из чужих кубков, закусывали, шутили, пели...
Веселье было в разгаре... Внезапно на площади послышались громкие крики. Все пирующие сразу засуетились, вскакивая и озираясь в поисках причин шума.
По площади неслись двадцать-тридцать оборванцев - орали, улюлюкали, расталкивали празднично одетых горожан и горожанок, хватая со столов что попало. Все горожане застыли, ошеломленные, никто не пытался схватить хулиганов, наоборот - те выглядели настолько грязными и отталкивающими, что их инстинктивно сторонились, давая дорогу... Первым опомнился король, метнувший в спины убегавших оборванцев какой-то маленький предмет. Движение сопровождалось заклинанием. К этому времени почти все воришки уже успели скрыться в выходящих на площадь улицах и заклинание настигло лишь одного - оборванец рухнул как подкошенный, забившись в невидимых путах. Ингви, сопровождаемый тревожно перешептывающимися за его спиной дворянами, двинулся к упавшему, толпа горожан расступалась перед ним. Взмахом руки демон освободил пойманного воришку от действия колдовства, тут же того схватили слуги и поставили на ноги.
- Ну, мерзавец, отвечай - кто вы такие? Для чего вы это затеяли?
- Дак это, - схваченный напустил на себя придурковатый вид, - мы это... праздник, значит, в городе. Мы это, мы с Северной стороны, мы на праздник пришли - за угощением...
В это время то тут, то там на площади стали раздаваться крики - кто-то орал, что у него пропал кошелек, какая-то горожанка пронзительно вопила, что у нее исчезла брошь с настоящим рубином, у другой срезали с платья дорогую бахрому, огромный дородный дядька - главный мастер цеха кузнецов - ревел, что лишился серебряного кубка, выигранного позавчера его молодцами, "из которого пил только что". Все стало ясно - пока оборванцы отвлекали внимание, другие, хорошо одетые воришки смешались с праздничной толпой и выполнили свою часть "работы".
- Ну, что ж, - тихо промолвил король, обращаясь к пойманному преступнику, - ступай к себе, на свою Северную сторону и передай вашим главным, что вы оскорбили меня и теперь я осудил вас на смерть. В течение двух месяцев думайте и ровно через два месяца - день в день - на эту самую площадь пусть явятся с повинной головой те, кто хочет жить. Остальные будут казнены в тот же день... Ну, чего ты ждешь? - воришка, которого уже никто не держал, нерешительно топтался в центре пустого круга среди собравшихся со всей площади людей.
- Дак это... в тюрьму...
- Я же тебе сказал - никакой тюрьмы. Те, кто не явится сам через два месяца на мой суд - будут казнены. И ты мне не нужен сейчас - я убью тебя вместе с остальными. Ступай!..