ПРОФЕССОР НАКРЫЛСЯ
Самые странные события происходили со мной в дни работы на благо альтернативной астрологии. До сих пор не могу забыть, например, бывшего профессора этнографии Шарля Быдло (ударение, пожалуйста, на последнем слоге, а то профессор обижается и способен причинить телесные повреждения). Будучи человеком отменной вежливости, он сообщил о своем визите заблаговременно и явился точно в назначенный час. Господин профессор оказался видным мужчиной, один из родителей которого был, судя по всему, представителем племени грызмов с планеты Бучатлан. Я понял это по отростку третьей руки, торчавшему из спины, - для этого в пиджаке было сделано соответствующее отверстие. - Уважаемый господин Шекет, чтоб вы так были здоровы, - сказал господин Быдло, - Могу ли я рассчитывать на полную, а не частичную конфиденциальность? - Может ли конфиденциальность быть частичной? - усомнился я. - Это, знаете ли, как мед у Винни-Пуха, - либо он есть, либо его нет вообще. - Полная конфиденциальность, - пояснил клиент, - это когда о сути задания знает только один человек, а именно - он сам. - Гм... - сказал я. - Но если я не буду посвящен в условие задачи, то как смогу выполнить свои обязанности альтернативного астролога? - Очень просто, господин Шекет, - улыбнулся Шарль Быдло. - Вы можете обучить меня программе работы на вашем замечательном компьютере, и я самостоятельно... - Убедительно прошу меня простить, - бестактно прервал я клиента, - но мой компьютер общается только со мной. С досады профессор хлопнул себя третьей рукой по затылку, не рассчитал удара и едва не повалился лицом на стол. - Придется ограничиться частичной конфиденциальностью, хотя это противоречит моим принципам, - пробормотал он, приняв вертикальное положение, в то время как третья рука проявляла признаки самостоятельности и все норовила ущипнуть господина Быдло за правое ухо. - Итак, - сказал профессор, приняв наконец окончательное решение, - моя проблема заключается в том, что в прошлой жизни я был племенем гуразмов на планете Бучатлан. - Целым племенем? - уточнил я заинтересованно. - Именно, - кивнул господин Быдло. - Надеюсь, вам известно, что этнография оперирует племенным сознанием как личностной категорией, которая имеет самостоятельную жизненную историю? - Разумеется, - подтвердил я. - Да будет вам известно, уважаемый профессор, что астрологи давно уже составляют натальные карты племен, народов, стран и цивилизаций. - В прошлой жизни, - повторил профессор, - я был племенем гуразмов на планете Бучатлан. - Да, - кивнул я, - это вы уже сказали. - И вы еще не поняли сути проблемы? - возмутился клиент. - Я полагал, что вы осведомлены хотя бы на примитивном уровне об истории народов, будущность которых беретесь предсказывать! Ну что было ответить на столь откровенное хамство? Отказаться от выгодного контракта? Мое финансовое положение было не настолько хорошим, чтобы я мог позволить себе подобный поступок. - Видите ли, уважаемый профессор, - сказал я, сдерживая раздражение, - я являюсь специалистом в области альтернативной астрологии, а не сравнительной интерпланетной этнографии. Я ведь, прошу прощения, не спрашиваю вас, почему вам не известна разница между компаундным соединением планет и затмением знакового индекса. - Простите, господин Шекет, - пробормотал Шарль Быдло, - я очень взволнован... Итак, в прошлом воплощении я был племенем гуразмов. Отец мой - землянин, уроженец островов Зеленого Мыса, а мать - простая женщина из племени грызмов... - Я так и думал, - пробормотал я, выразительно глядя на третью руку профессора, продолжавшую свои безуспешные попытки добраться до правого уха. - До последнего времени, - продолжал клиент, - это обстоятельство не причиняло мне неудобств, поскольку я понятия не имел, кем был в прошлом своем воплощении. Но не далее как неделю назад я посетил известного спирита Норберта Гундосиса, и он сообщил мне эту прискорбную информацию. С того времени я потерял покой и, боюсь, скоро потеряю жизнь. - Не очень понимаю сути ваших опасений, - сказал я. - Видите ли, - провозгласил профессор Быдло, - племена грызмов и гуразмов вели на протяжении двух веков беспощадную войну друг с другом. И дело кончилось тем, что сто семнадцать лет назад в решающем бою грызмы, к которым принадлежала моя мать, подчистую вырезали племя гуразмов, включая маленьких детей и племенных животных пубру. И естественно, воплотившись в моем теле, племя гуразмов решило отомстить. Кому? Ясное дело - мне, как потомку их смертельных врагов! - Хм... - сказал я. - Не сообщите ли вы мне для начала дату того сражения, в котором гуразмы потерпели столь трагическое поражение? - Конечно! Восьмое число третьего месяца первого полугодия девятого цикла одиннадцатого оборота по календарю Северного полушария Бучатлана. - Не так быстро, пожалуйста, - попросил я, внося данные в компьютер. Подождите минуту, сейчас мы узнаем, точны ли сведения, сообщенные вам уважаемым спиритом. В ожидании ответа профессор застыл подобно статуе Шивы - даже третья его рука безжизненно повисла. Наконец компьютер заявил трагическим голосом: - Племя гуразмов провело в астральном мире семьдесят семь земных лет и было заново воплощено в теле некоего Шарля Быдло, родившегося от отца-землянина и матери-грызмайки. Составить карту данного индивидуума? - Это будет стоить вам двойного гонорара, - предупредил я клиента и, получив согласие, сказал компьютеру: - Валяй, действуй. Ответ был получен семь минут спустя. - Присутствует ли в помещении клиент? - задал компьютер неожиданный вопрос. - Присутствует, - ответил я, - и настаивает на полной конфиденциальности сведений. - В таком случае, - заявил компьютер, - пусть выйдет, и я полностью конфиденциально сообщу результат лично вам, господин астролог. - Как выйти? - опешил Шарль Быдло. - Скорее уж вам, Шекет, лучше покинуть помещение, чтобы не знать того, что сообщит компьютер. - Вы же настаивали на полной конфиденциальности, - парировал я. - Так вот, с точки зрения моей программы, это означает, что результат не должен знать никто, кроме компьютера и меня. Клиент - лишний. - Я протестую! - воскликнул профессор, будто находился в зале суда, и я, вообразив себя судьей, ответил, как и положено в таких случаях: - Протест отклоняется. Вежливость не позволила клиенту ответить мне увесистой оплеухой, хотя желание поступить именно таким образом было написано на его лице. Пыхтя от ненависти к самому себе (понятно, что это была ненависть гуразмов к грызмам, но профессору от этого было не легче), господин Быдло покинул кабинет, и я плотно закрыл за ним дверь, предложив подождать в коридоре. - Господин Быдло, - сказал компьютер, делая ударение, естественно, на первом слоге фамилии, - покончит с собой восьмого мая две тысячи семьдесят третьего года. Я посмотрел на календарь, встроенный в переднюю панель компьютера и показывавший даты согласно ста тридцати системам отсчета, принятым на девяноста семи планетах Галактики. Брови мои поползли вверх, и я воскликнул: - Но это же сегодня! - Именно, - согласился компьютер, и я даже расслышал в его голосе нотки сожаления. - Прежнее воплощение клиента покончит с материнской сутью его нынешнего воплощения в тот момент, когда вы сообщите господину Быдло результат наших исследований. Я, конечно, был благодарен компьютеру за это "мы" - он, видите ли, решил взять на себя часть ответственности! Но пойти на такую жертву я не мог и принял ответственность за решение на себя. - Войдите! - крикнул я, и клиент протиснулся в дверь с быстротой лани, убегающей от тигра. - Видите ли, - сказал я, - напрасно вы в самом начале потребовали полной конфиденциальности. Сведения, сообщенные компьютером, идут по категории приватности информации с индексом два. Это означает, что знать результат имеют права только два индивидуума. В данном случае - мой компьютер и я, поскольку сведения мне уже сообщены. Вы - третий и, следовательно, лишний. Прошу извинить... Рот господина Быдло раскрылся, а в это время третья рука добралась наконец до правого уха профессора и ущипнула его с такой силой, что бедняга подпрыгнул. Это позволило ему прийти в себя, и клиент завопил, отбросив всю свою показную интеллигентность: - Вы злобный неуч! Вам просто нечего сказать! Я не заплачу вам ни шекеля! - Можете заплатить в марсианских дюнах, я не против, - вставил я. - Ни в дюнах, ни в лирах, ни в рублях, ни даже в серых пупырках! бесновался Быдло, полностью оправдывая свою фамилию. - Неужели мне придется всю жизнь терпеть в себе этих проклятых гуразмов? - Всю жизнь, - твердо пообещал я, не сказав бедняге, что жизнь его сократилась до размеров предсмертного вздоха. Я был уверен, что он умрет от того, что третья рука проткнет ему среднее ухо, как только Быдло покинет мой кабинет. Я вписал сумму не полученного гонорара в графу "убытки" и постарался забыть об этом печальном инциденте, но неделю спустя, выведя на стереостену программу новостей, неожиданно обнаружил следующую, потрясшую меня информацию: "Профессор этнографии Шарль Быдло сделал открытие мирового значения в этноистории планеты Бучатлан. Ему удалось доказать, что племя гуразмов, погибшее чуть больше ста лет назад, на самом деле не погибло, а воплотилось в личность господина Быдло. Профессор объявил себя наследником земель племени и вылетел на Бучатлан, чтобы вступить в права собственника". - Значит, он не покончил с собой! - не удержался я от восклицания и продолжил, обращаясь к компьютеру: - Послушай, остолоп, твой прогноз не сбылся! Ты ошибся в составлении посмертной карты гуразмов? - Вовсе нет, - обиженно заявил компьютер. - Это ты ошибся в интерпретации. Я же сказал: господин Быдло покончит с собой. - Но он жив и здоров, в отличие от тебя! - Ничего подобного! - возразил компьютер. - Ты невнимательно слушал сообщение. Сказано же: "племя гуразмов воплотилось в личности Быдло". Быдло больше не существует как личность! Он объявил себя погибшим племенем и отправился отбирать у грызмов свои земли. - Один против целого народа? - усомнился я. - Может, рассчитаем натальную карту и посмотрим, чем это кончится? предложил компьютер. - Вот еще! Я и так потерял на этом деле весь гонорар. - В таком случае, - сказал компьютер, - давайте закончим расчет посмертной судьбы планеты Фаэтон.
ВОСПИТАТЕЛЬНИЦА ПЛАНЕТЫ
Характер у меня непоседливый. Лучше всего я чувствовал себя, ныряя головой вперед в колодец времени, или глядя в запотевший иллюминатор звездолета на невидимое глазу излучение черной дыры. Но разве мы всегда делаем в жизни то, что больше всего нравится? Я, к примеру, знал одного марсианина, который обожал тушить пожары и спасать людей из огня. Но, вы ж понимаете, где он мог напастись пожаров, чтобы получать удовольствие хотя бы раз в месяц? Ему пришлось организовывать пожары самому, и, когда его арестовали, он никак не мог понять, почему обществу не нравится его хобби: ведь он, черт побери, спасал из огня всех, даже кошек, которых он, надо сказать, терпеть не мог. Я говорю это к тому, что работа альтернативного астролога, конечно, очень интересна, но как мне надоело сидеть на одном месте! Поэтому можете представить мою радость, когда один из клиентов после обмена дежурными любезностями заявил: - Иона, я надеюсь на вашу скромность. - Скромность моя общеизвестна, - подтвердил я. - О ней знают даже в галактике М300, где я так и не позволил синтезировать из межзвездного газа мой портрет размером с шаровое звездное скопление. "Вполне достаточно и одной звездной системы", - сказал я. - Я... м-м... не это имел в виду, - смутился посетитель. - Я хотел сказать: надеюсь, что вы умеете хранить тайны. - Безусловно! - воскликнул я. - Для хранения тайн у меня есть специальный сейф. Иногда я, правда, сам забываю шифр и приходится вызывать программиста, он подбирает код, и тайны при этом рассеиваются в пространстве, но это ведь уже от меня не зависит, вы согласны? - Гм... - с некоторым сомнением произнес клиент. - Собственно, у меня нет иного выхода... - Конечно, - признал я, - выход из этой комнаты только один. Он же - вход, как вы, видимо, уже заметили. - Короче говоря, Шекет, - решился наконец клиент выдать страшную тайну, - я хочу, чтобы вы полетели со мной на Варгу Подкорки и составили посмертную карту для моей бабушки Инты Воксель. - О! - воскликнул я. - Замечательное предложение! Вы позволите, я сам поведу звездолет? Честно говоря, я не доверяю это делать никому, всегда пилотирую только сам. - Конечно, конечно, - поспешно согласился клиент. - Кстати, мое имя Шарт Воксель. Мне вовсе не казалось, что это было сказано кстати, но придираться к словам я не стал. В конце концов, если бабушка была Воксель, то и внуку пристало иметь такую же фамилию. - Не пойму одного, - признался я, когда двухместный звездолет "Пигалица", принадлежавший Вокселю, вышел в сверхсветовой режим. - Для чего нужно лететь на Варгу Подкорки, если составить любую натальную карту - обычную или посмертную - можно и не выходя из кабинета. - Видите ли, Шекет, - смутился Воксель, - я подозреваю, что мои враги изменили расположение зодиакальных знаков на небе Варги. Из-за этого изменилась посмертная судьба моей бабушки. Я просто не мог сообщить вам всех данных - я не знаю, как располагались планеты в момент смерти незабвенной... И господин Воксель начал подозрительно хлюпать носом. - Вы что-то путаете, - холодно сказал я. - Изменить расположение знаков невозможно. Это вам не астероид, орбиту которого можно подправить с помощью маршевых двигателей. - Я тоже так думал, - кивнул клиент. - Но откуда тогда взялся на небе Варги астрологический знак Коровы? Когда бабушка умерла, Верк находился в знаке Лисы. А сейчас мне говорят о какое-то Корове! Это ведь кардинально меняет судьбу моей бабушки на том свете! - Д-да, - вынужден был согласиться я и дал команду на торможение, поскольку мы уже всплывали в районе Варги. Планетка оказалась так себе - что-то среднее между Марсом и Юноной, а снабжение вообще оставляло желать лучшего: я не нашел в портовом буфете даже своих любимых засахаренных антилопьих ушек. Оставив звездолет на стоянке (платил, конечно, клиент), мы сразу отправились в общий компьютерный зал, и я, не теряя времени, принялся изучать расположение небесных светил на небе Варги. И вы знаете, клиент оказался прав! Это был первый случай в моей практике и думаю - первый случай во всей астрологической науке. Да мая позапрошлого года на небе Варги насчитывалось семь астрологических знаков. Но сейчас - я видел это своими глазами! - знаков было восемь, и один из них, расположившийся между Костром и Лисой, был именно Коровой и ничем иным - уж своей-то астрологической интуиции я верил больше, что кому бы то ни было. - Послушайте, - обратился я к Вокселю, - что сделала ваша бабушка при жизни, если ее враги пошли на такой беспрецедентный шаг, как подмена посмертной судьбы? - Она была воспитательницей, - грустно сказал Воксель. - Всего-то? - удивился я. - В детском саду или школе? - Нет, - покачал головой Воксель, - она была воспитательницей планеты. - Не понял, - совершенно искренне сказал я. - На Варге нет правительств и парламентов, - объяснил клиент. Здесь считают, что каждый человек по сути своей ребенок и остается таковым до смерти. На Земле тоже есть родители, для которых дети даже в шестьдесят лет... - Знаю, - прервал я, вспомнив собственную мать, приходившую вытирать мне нос даже тогда, когда я уже работал в Зман- патруле и ловил инопланетных агентов в сумеречной зоне Атлантиды. - Поэтому, - продолжал Воксель, - с Земли на Варгу присылают воспитательницу, которая и занимается воспитанием населения. Иногда даже с помощью не запрещенных здесь телесных наказаний. - Что же, лично спускает с провинившегося штаны и лупит по... э-э...? - Нет, конечно, для этого есть механические лупители, но сколько розог, кому, когда и за что - решала бабушка. - Тогда понятно, почему эти взрослые дети пошли на изменение астрологических символов, только бы не дать вашей бабушке спокойно жить на том свете! - воскликнул я. - Да, - кивнул Воксель. - Шекет, я хочу знать: что происходит сейчас с моей дорогой бабушкой? Она там не очень страдает? Ведь корова на Варге - животное, никем не любимое. А молоко - самый нелюбимый продукт питания. И если уж местные астрологи решили ввести именно этот знак, то могу себе представить чувства, которые ими владели! - Вот к чему приводит позднее взросление, - назидательно сказал я. Хорошо, Воксель, оставьте меня в покое, я попробую разобраться в том, что же произошло с госпожой Интой. Клиент удалился, и я наконец занялся делом. Во-первых, выяснил, какой была бы судьба госпожи Инты Воксель, если бы система зодиакальных знаков не была изменена. Оказалось, что в этом случае дух дорогой бабушки стал бы на том свете большим начальником. Потом - в новой инкарнации - бабушка Воксель явилась бы в мир мужчиной и руководила бы то ли крупной фирмой, то ли вообще целым государством. Но астрологи ввели новый зодиакальный знак ровно в тот момент, когда госпожа Воксель отходила в иной мир. И если рассчитывать посмертную судьбу по расположению планет относительно знака Коровы, то получалось, что на том свете дух зловредной воспитательницы должен терпеть муки в виде молочных рек, в которых ей предстояло купаться аж до следующей инкарнации! И явится в наш мир госпожа Воксель в теле коровы. Действительно, астрологи Варги постарались на славу. И что я мог сделать? Даже если бы мне удалось изменить систему астрологических символов и убрать Корову с небосклона, свое черное дело она уже сделала, и бабушкиной судьбы я бы этим не изменил. Конечно, я подам на астрологов Варги жалобу в профессиональный этический совет самоуправство в нашей профессии не поощряется, - и наказание будет суровым, в этом мой клиент мог быть уверен. Но его интересовала судьба бабушки, а не наказание виновных! Я думал долго и не нашел выхода. Но и терять гонорар мне не хотелось! И тогда я сделал то, что потом стало темой обсуждения на дисциплинарном совете Астрологический лиги. Я вернулся на "Пигалицу", где мой клиент спал, свернувшись калачиком в кресле второго пилота, поднял звездолет в пространство и тщательно обследовал район космоса в направлении на знак Коровы. Что-то здесь должно было быть, и я нашел - что именно! В темной туманности располагалась уже готовая взорваться Сверхновая. Достаточно было добавить немного гелия, не больше трех миллиардов тонн, сущая чепуха по звездным меркам. И я это сделал, благо гелия в туманности хватило бы на десяток вспышек. Мы вернулись на Варгу, я совершил ювелирную посадку, и лишь тогда Воксель изволил продрать глаза. Он посмотрел на меня мутным взглядом и спросил: - Шекет, вы уже разобрались в проблеме? - Момент, - сказал я и отправился в местное отделение Астрологической лиги. - Господа, - спросил я, разложив на столе зодиакальную карту, - что это за знак? - Корова, - уверенно заявил главный астролог, и я смерил его уничтожающим взглядом, как человека, уличенного в полной профнепригодности. - Корова с тремя рогами? - ехидно спросил я. - Почему с тремя? - удивился астролог. - С двумя, как и положено этому гнусному животному, производящему молоко. Вот взгляните... Он ткнул пальцем в небо, и я увидел, как у него отвалилась челюсть. Зажженная мной Сверхновая сияла в голове коровы третьим рогом. - Прошу вас, - вежливо сказал я и подал главному астрологу отвалившуюся челюсть, которую он от растерянности сунул не в рот, а в карман. - Ваше определение знака Коровы было методически неверным, - продолжал я. - Если говорить о введении нового знака, то это должен быть либо Дракон, либо, на худой конец, Трехглаз Буркинский. Но Дракон методически правильнее, потому что... И я прочитал бедняге лекцию по нетрадиционной астрологии, доведя его до состояния отупения. Затем я собственноручно зачеркнул на карте название "Корова", начертал "Дракон" и отправился на "Пигалицу" докладывать клиенту о выполнении задания. - Успокойтесь, - сказал я ему. - Согласно новой натальной карте ваша бабушка на том свете обучает сейчас души игре на флейте. А в очередной инкарнации она будет одной из самых красивых женщин на планете Варга Подкорки. И уж тогда сумеет отомстить обидчикам! Если, конечно, добавил я, подумав, - она вспомнит, кем была в прошлой жизни. - Как вам это удалось, Шекет? - зачарованно прошептал господин Воксель. - Я слышал о ваших талантах, но то, что вы сделали для моей бабушки, превосходит все ожидания! - Ах, оставьте, - смущенно сказал я. - Если вы действительно в восторге от моей работы, можете утроить положенный гонорар. - Благодарность, Шекет, - заявил клиент, - должна быть искренней, а деньги все портят. Я вынужден был с ним согласиться, хотя не всегда деньги свидетельствуют о материальном достатке.