Или псы.
Неуверенность нахлынула волной. Всё это слишком велико и слишком странно. Как будто машешь солнышку, а оно вдруг машет тебе в ответ. Может, это плохая идея, но теперь уже поздно. Кара собралась с духом и приготовилась встретить лицом к лицу всё, что придет из тьмы. Топот стал ближе, громче. Разделился и слышался теперь с разных сторон. Псы подходили.
Что-то коснулось её руки. Мягко прижалось и укололо несильным электрическим разрядом.
Кара упала на колени и обхватила пса руками, крепко прижимаясь к странному слишком твёрдому телу. Щека ощущала горячую, грубую кожу. От пса пахло кардамоном и землёй. Он стоял неподвижно, словно не понимал, что делать с этой нежностью и радостью, и неподвижно стоял, пока Кара его не отпустила.
— Туда, — сказала она, ковыляя обратно к пруду. Махнула рукой в темноте. И псы, наверное, её видели, потому что пошли следом. Свет звёзд мерцал в их выпуклых глазах.
Саван Зана белел в темноте бледной тенью. Псы сгрудились вокруг него, и выглядело это так, будто растворяются последние остатки Зана. Тьма поглощала тьму.
— Это мой брат, — сказала Кара. — Он попал под грузовик. А тот его убил, и он умер, как мама-птица. Но брата нужно вернуть. А ее вы ведь вернули, так ведь и его тоже сможете, так ведь? В смысле, вы ведь можете, правда ведь?
Она болтала, а псы молчали. Почти вслепую она шагнула ближе, руками дотянулась до их спин. Псы сидели неподвижно и тихо как статуи. А потом один завел свое «ки-ка-ко», остальные подхватили, и в конце концов Каре начало казаться, что она слушает хор. От которого у нее закружилась голова. Кара опустилась на колени, чтобы не упасть. Каркасные луны в небе сияли зелёным, белым и голубым. Звёзды от их огней казались жарче.
Зан будто всплыл и закачался на поверхности тьмы. Один из псов положил тело себе на спину и они понесли Зана прочь. Другие псы держали его ноги и руки, чтобы не уронить.
— Вы ведь сможете? Сможете его починить?
Псы не отвечали. Зан плыл к деревьям, потом между стволов. Потом остался только звук песьих шагов. Затем пропал и он.
Кара сидела у воды, обняв колени. Потихоньку возвращались естественные звуки ночи: стрёкот насекомых, трели птиц. Чей-то высокий, трепещущий зов вдали, и ответный ещё дальше. Её охватило оцепенение, но не в плохом смысле. Просто всё, что ей сейчас оставалось делать — только ждать.
* * *
Кару разбудили голоса. Выкрикивали её имя, а она не могла вспомнить, где находится. Это не дом, не кровать в её комнате, потому что над головой вместо потолка раскрашенное зарёй небо. Одежда намокла от росы.
— Кара!
Она уже собиралась откликнуться, когда последний дурман сна соскользнул с её сознания. Кара прихлопнула рот рукой, словно рука не доверяла глотке такое важное дело, как тишина. Вскочила на ноги. Мама-птица с малышами уже плавала по глади пруда. Мёртвые чёрные глаза не замечали Кару. Тележка валялась там же, где Кара её бросила. Она вытащила оттуда сумку с едой, сделала два шага в направлении голосов, а потом ещё два прочь. В голове словно что-то гудело.
Если она скажет им сейчас, они позовут военных. Те придут, и своими грузовиками передавят псов. Вряд ли они станут ждать, пока вернётся Зан, а он должен вернуться. Надо что-то делать. Они найдут её на пруду, и скоро. И ведь что-то сказать придется. А что, если они не дадут ей вернуться?
Она всё решала эту дилемму, даже когда уже побежала в лес, в темноту под его кронами. Она пробиралась сквозь подлесок, и ветки кустов царапали её, как жёсткие пальцы. Обломанные растения обозначали ведущую к югу звериную тропу, и туда-то Кара и пошла.
Она никогда раньше не ходила дальше пруда. Местность вокруг, скорее всего, уже исследовали. Хотя может, и нет. Десять лет, наверное, большой срок где угодно, но эта планета гораздо больше. Кара может зайти в места, где никогда не ступала нога человека. Ну, кроме ноги Зана, разве что.
Голоса отдалялись, но звучали всё ещё отчётливо. Ноги болели, зато бег помог согреться. Голоса стихали. Кара подумала, что поиски, наверное, прекратились, но там начали кричать снова, и голосов стало больше. Кара их узнала. Инструктор Ханну, Стефен ДеКаамп. Мари Тенненбаум.
Папа.
— Детка! — кричал он. Его голос звучал как-то сыро. Как будто крик его ранил. — Девочка моя, мы рядом, отзовись! Детка!
Кара хотела вернуться к нему, рассказать, что всё в порядке. Что здесь и она, и Зан. На глаза навернулись слезы, размыли мир вокруг.
— Прости, — сказала она тихо, пробираясь вперёд, — мне очень жаль.