Кара улыбнулась так широко, что от улыбки заболело лицо. Она пролетела разделяющий их последний метр, обняла Зана, подняла над землёй. На миг Каре показалось, что она держит мёртвое тело. А потом он обвил ее своими руками, и его голова упёрлась ей в шею.
— Я испугался, — сказал он. — Что-то было не так. И кто-то со мной говорил, только он говорил не со мной.
— Произошел несчастный случай, — сказала Кара. — Тебя ранили. По-настоящему ранили. Насмерть.
Пауза.
— Ой, — сказал Зан. Кара чуть отступила, но продолжала держать его руку. Не хотела отпускать. Он моргнул. — Для мертвого я вполне неплохо себя чувствую.
— Я отнесла тебя псам. Они чинят вещи.
— И меня тоже, — сказал Зан. А потом: — Всё выглядит как-то не так.
— Мне кажется, им пришлось тебя немного изменить, — сказала она. Ближайший пёс пошевелился и отвёл взгляд, словно огорчился, что его силы не безграничны. Кара мотнула головой. — Всё хорошо. Просто чудесно. Спасибо вам.
— Я такого никогда не видел, — сказал Зан.
Речь звучала неясно. Как будто он говорил откуда-то издалека, а не стоял прямо перед Карой.
— Здесь есть ещё что-то. Я не знаю, что это такое.
Кара взяла его за руку и потянула за собой, как маленького.
— Пойдем. Уже поздно. Пора домой
— Что значит быть в субстрате?
— Не знаю, — сказала Кара и потянула снова. — Пойдём, спросим у мамы. Если я соображу, как нам отсюда выбраться.
Она повернулась к ближайшему псу и поклонилась. Она и сама не поняла, почему решила, что так надо сделать.
— Спасибо огромное, что вернули моего брата нам всем. Если я хоть чем-то могу помочь, просто дайте знать, и я помогу. Правда.
Тот что-то прощебетал, псы поднялись как один и пошли прочь через лес на своих удивительных ногах. Кара ждала, что они заведут свою песню про «ки-ка-ко», но они не стали. Просто растворились в лесу, словно были его частью. Кара двинулась в направлении, которое почти с уверенностью определила как южное, Зан шел за ней, его холодная серая рука так и лежала в её руке.
К пруду она не вышла, но деревья кончились и открылась дорога к дому. В угольном сумеречном небе сияли звёзды и каркасные луны. По крайней мере теперь она знала, где они и как попасть куда надо. Неплохо бы ещё никого по пути не встретить. Кара хотела, чтобы родители первыми увидели, что она совершила.
Листья стучали друг о друга под лёгким северным ветерком. Дети шли той же дорогой, какой каждый день ходили домой из школы, и они знали здесь все, даже если что-то менялось. Кара уже предвкушала чашку перлового супа, кровать и как проснется утром и принесёт в город чудо и изумление. Зан спросил, как он умер, и она всю дорогу рассказывала ему историю о его смерти, его поминках, о всех, кто приходил, и как она следила, чтобы его тело никуда не делось и она могла его утащить. Так внимательно Зан ещё никогда не слушал, и почти не перебивал.
— Главный военный правда приходил на меня взглянуть? — спросил Зан, когда она закончила.
— Правда.
— Ты как думаешь, он захочет снова увидеть меня сейчас, когда я вернулся? Я не хочу, чтобы у них были неприятности.
У них. Он имеет в виду псов. Кару кольнуло беспокойство. Военные захотят узнать про псов, птицу, дрон и Зана. Особенно учитывая, что псы появились после пробуждения каркасных лун. Надо поговорить с родителями насчёт того, что рассказать военным и как с ними разговаривать.
Она подумала о Уинстоне. О том, как он слушал. «Мне очень нужно, чтобы твоя семья была счастлива».
— Адмирал поймёт, — сказала она. — Он знает, что Лакония особенная.
Зан немного чересчур задумался, потом кивнул, не столько ей, сколько себе.
В доме светились все окна. Горел каждый светильник в каждой комнате. Её родители никогда не расходовали столько энергии. В прямоугольнике окна они напоминали картинку на экране планшета. Мама стояла посреди кухни, опираясь руками на стойку. Папа сидел на столе. Они выглядели так устало, и Кара чувствовала себя так же. Они что, искали её весь день? Ведь людей в поиске и так хватало.
Зан остановился, глядя на дом своими новыми чёрными глазами. Он выглядел ошеломленным, стоял в изумлении, будто видел это всё впервые. Хотя если подумать, так и было. Кара мягко сжала его пальцы. Она пошла в переднюю дверь. Он остался на месте. Кара остановилась и махнула ему, чтоб шевелился.
— Всё будет хорошо, — сказала она.
Она открыла дверь, и мама вздрогнула, будто от выстрела, а потом рванулась к ней и крепко, до боли, сгребла в объятия.
— Что же ты делаешь? — гневно рычала мать сквозь зубы. — Какого хера ты творишь?
А потом прижала Кару к себе так тесно, что ей стало нечем дышать. Мамины рыдания сотрясали обеих. Кара обхватила маму руками и обнаружила, что тоже немного плачет. Вина, радость, эхо горя от смерти Зана и триумф от его возвращения, всё это вмиг исчезло, и Кара крепко схватилась за мать, как не делала с самого детства.