— Зан? — прошептала Кара.
Миг он оставался неподвижен, как камень, потом повернул голову.
— Я странно себя чувствую, — сказал он своим собственным, нормальным голосом.
Кара улыбнулась так широко, что от улыбки заболело лицо. Она пролетела разделяющий их последний метр, обняла Зана, подняла над землёй. На миг Каре показалось, что она держит мёртвое тело. А потом он обвил ее своими руками, и его голова упёрлась ей в шею.
— Я испугался, — сказал он. — Что-то было не так. И кто-то со мной говорил, только он говорил не со мной.
— Произошел несчастный случай, — сказала Кара. — Тебя ранили. По-настоящему ранили. Насмерть.
Пауза.
— Ой, — сказал Зан. Кара чуть отступила, но продолжала держать его руку. Не хотела отпускать. Он моргнул. — Для мертвого я вполне неплохо себя чувствую.
— Я отнесла тебя псам. Они чинят вещи.
— И меня тоже, — сказал Зан. А потом: — Всё выглядит как-то не так.
— Мне кажется, им пришлось тебя немного изменить, — сказала она. Ближайший пёс пошевелился и отвёл взгляд, словно огорчился, что его силы не безграничны. Кара мотнула головой. — Всё хорошо. Просто чудесно. Спасибо вам.
— Я такого никогда не видел, — сказал Зан.
Речь звучала неясно. Как будто он говорил откуда-то издалека, а не стоял прямо перед Карой.
— Здесь есть ещё что-то. Я не знаю, что это такое.
Кара взяла его за руку и потянула за собой, как маленького.
— Пойдем. Уже поздно. Пора домой
— Что значит быть в субстрате?
— Не знаю, — сказала Кара и потянула снова. — Пойдём, спросим у мамы. Если я соображу, как нам отсюда выбраться.
Она повернулась к ближайшему псу и поклонилась. Она и сама не поняла, почему решила, что так надо сделать.
— Спасибо огромное, что вернули моего брата нам всем. Если я хоть чем-то могу помочь, просто дайте знать, и я помогу. Правда.
Тот что-то прощебетал, псы поднялись как один и пошли прочь через лес на своих удивительных ногах. Кара ждала, что они заведут свою песню про «ки-ка-ко», но они не стали. Просто растворились в лесу, словно были его частью. Кара двинулась в направлении, которое почти с уверенностью определила как южное, Зан шел за ней, его холодная серая рука так и лежала в её руке.
К пруду она не вышла, но деревья кончились и открылась дорога к дому. В угольном сумеречном небе сияли звёзды и каркасные луны. По крайней мере теперь она знала, где они и как попасть куда надо. Неплохо бы ещё никого по пути не встретить. Кара хотела, чтобы родители первыми увидели, что она совершила.
Листья стучали друг о друга под лёгким северным ветерком. Дети шли той же дорогой, какой каждый день ходили домой из школы, и они знали здесь все, даже если что-то менялось. Кара уже предвкушала чашку перлового супа, кровать и как проснется утром и принесёт в город чудо и изумление. Зан спросил, как он умер, и она всю дорогу рассказывала ему историю о его смерти, его поминках, о всех, кто приходил, и как она следила, чтобы его тело никуда не делось и она могла его утащить. Так внимательно Зан ещё никогда не слушал, и почти не перебивал.
— Главный военный правда приходил на меня взглянуть? — спросил Зан, когда она закончила.
— Правда.
— Ты как думаешь, он захочет снова увидеть меня сейчас, когда я вернулся? Я не хочу, чтобы у них были неприятности.
У них. Он имеет в виду псов. Кару кольнуло беспокойство. Военные захотят узнать про псов, птицу, дрон и Зана. Особенно учитывая, что псы появились после пробуждения каркасных лун. Надо поговорить с родителями насчёт того, что рассказать военным и как с ними разговаривать.
Она подумала о Уинстоне. О том, как он слушал. «Мне очень нужно, чтобы твоя семья была счастлива».
— Адмирал поймёт, — сказала она. — Он знает, что Лакония особенная.
Зан немного чересчур задумался, потом кивнул, не столько ей, сколько себе.
В доме светились все окна. Горел каждый светильник в каждой комнате. Её родители никогда не расходовали столько энергии. В прямоугольнике окна они напоминали картинку на экране планшета. Мама стояла посреди кухни, опираясь руками на стойку. Папа сидел на столе. Они выглядели так устало, и Кара чувствовала себя так же. Они что, искали её весь день? Ведь людей в поиске и так хватало.
Зан остановился, глядя на дом своими новыми чёрными глазами. Он выглядел ошеломленным, стоял в изумлении, будто видел это всё впервые. Хотя если подумать, так и было. Кара мягко сжала его пальцы. Она пошла в переднюю дверь. Он остался на месте. Кара остановилась и махнула ему, чтоб шевелился.
— Всё будет хорошо, — сказала она.
Она открыла дверь, и мама вздрогнула, будто от выстрела, а потом рванулась к ней и крепко, до боли, сгребла в объятия.