Улыбка сползла с лица Лапки. Я почувствовал укол совести, но поворачивать обратно было поздно.
– Ты опять об этом... Но... почему? Неужели по-другому никак?.. Я думал, мы – друзья...
– А я разве утверждаю, что нет? – я пересел со стула обратно на диван, чтобы быть к нему поближе. – Именно потому, что мы – друзья, я и хочу этого... Такое может быть как раз именно между друзьями! Я не хочу просто пользоваться тобой, мне необходимо сделать тебе приятно... Ну и, чтобы ты мне тоже сделал...
– Я готов, Дань! – парень оживился, будто увидел спасительную лазейку. – Я же тебе никогда не отказывал в приятном. Даже когда других пацанов посылал... Ты всегда был для меня особенным...
И это была чистая правда! Мы подружились с Лапкой два года назад, когда нам было по четырнадцать. Собственно, тогда он был для меня не Лапкой, а Петькой Крусановым. В те времена меня интересовали только книжки и компьютерные игры (на этой почве мы с ним и сошлись). Про девушек я, конечно, думал, но не более, чем необходимо для полноты научной картины мира. Поэтому, когда мне во дворе по секрету поведали, что мой новый друг отлично работает рукой, я не сразу понял, о чём идёт речь. А когда рассказали в деталях, я даже полез драться. Как оказалось, зря.
В тот же вечер Лапка полностью подтвердил всю изложенную мне информацию. И сразу же, без обиняков предложил продемонстрировать своё искусство. Надо ли говорить, что у меня не нашлось решимости ему отказать?
Как выяснилось, когда ему было двенадцать, пацаны постарше, во дворе, научили его дрочить. Сначала себе, потом другим. Он уже тогда выглядел, как конфетка, а его миниатюрные ладошки с нежной и тёплой кожей превращали процесс в тягуче-сладостное удовольствие. Он быстро приобрел популярность. Странную толерантность к такому досугу он делил с жёстким неприятием продавать своё умение за деньги. В результате, к нему начали выстраиваться очереди. Тогда-то он и получил своё прозвище.
Раз начавшись, наша дружба только крепла. Когда тебя связывают не только общие интересы, но и определенные природные потребности, уровень общения начинает расти вместе с уровнем взаимопонимания. Лапка честно отрабатывал свой дружеский долг, каждый вечер доводя меня рукой до умопомрачительного оргазма. И всё бы ничего, если бы только в какой-то момент я остро не осознал, что хочу от него большего.
– Мне очень приятно, что я для тебя не такой, как все... Честно. Ты тоже для меня намного больше, чем друг. Именно поэтому я хочу сделать тебе подарок... Динара – милфа, конечно, сочная, но... я бы и без неё смог прожить. Если же у тебя на неё так стоит, что щас штаны порвутся, то я готов... мммм... скажем так, приложить усилия... Только для тебя. Если это действительно она, думаю, мы найдём способ уговорить её закрыть глаза на твой возраст.
– Правда?.. Ну, Дань... Давай я тебе по несколько раз рукой делать буду? Неужели так уж необходимо...
И опять эти глаза, как у побитого котёнка. На какой-то миг я почти сдался, и не задержись мой взгляд на его губах, наверняка бы включил заднюю.
– Ты пойми, Петь, – я придвинулся ещё ближе, так, чтобы моё дыхание могло согреть ему кожу, – вот ты хочешь Динару... Почему ты её хочешь?
– Ээээ... в смысле?
– Что тебя в ней привлекает?
– Нуууу... Она красивая, у неё сиськи классные... Потом... задница, губы блядские... Ну, Дань, ты же сам отлично понимаешь, что значит, когда хочешь кого-то...
– Ещё как понимаю! Вот и ты пойми... Как ты думаешь, о чём думают пацаны, когда ты им дрочишь?
– Мммм... Не знаю, о тёлках, наверно... О чём ещё? – Лапка отодвинулся, сделав вид, будто усаживается поудобней.
– Может, кто-то о тёлках и думает... Не знаю... Но знаю точно, что не все. Я процентов на триста уверен, что многие думают о тебе.
– Эээээ... Обо мне?
– Именно о тебе! И, самое главное, о тебе думаю я... Вот ты дрочишь на Динару. А я – на тебя.
– Да я понимаю...
– Не понимаешь! – я настолько резко пресёк намечающееся возражение, что Лапка вздрогнул. – Ты думаешь, я просто пытаюсь воспользоваться случаем... Мол, раз ты всем подряд дрочишь, то тебя, наверно, легко развести на отсос и еблю в попу. Так, что ли?.. Может, так кто-то и думает...
– Но не ты?
– Не я! Даже если бы ты мне не дрочил, я бы всё равно хотел тебя... Потому что...
Я запнулся, не в силах найти подходящее выражение. Лапка сидел передо мной абсолютно пунцовый.
– П-почему?..
– Потому что ты самый красивый и сексуальный пацан, которого я когда-либо видел! – я вскочил с дивана нервно заходил по комнате. – Да бля... С тобой ни одна тёлка не сравнится. Ни во дворе, ни в школе. Ты даже Маринку из одиннадцатого подъезда за пояс заткнешь...
– Это та, которая...
– Знаешь у меня какой стояк, когда ты к доске выходишь?.. Я им гвозди могу забивать. У меня даже поллюции начались... Как вижу тебя с утра, сразу целоваться хочется. Ни с кем такого не было, даже с Веркой... Только о твоих губах и думаю.
– Но, Дань... Получается... ээээ... ты – гей?
Я резко остановился и посмотрел на Лапку. Он выглядел несколько удивлённым, но ни презрения, ни ненависти в его взгляде не было.
– На самом деле, нет... Девчонки мне тоже нравятся. Пусть и не так... Но если бы был, неужели ты перестал бы со мной общаться?
– Ээээ... Думаю, нет. С чего бы?..
– Тогда к чему эти ярлыки?
Лапка покраснел ещё больше, а я вдруг понял, что не могу оторвать от него глаз. Как же он был хорош в этот момент! Длинные ресницы, высокие скулы, губы эти чёртовы... Кожа нежная, гладкая, не у всякого младенца такая бывает. Русая упрямая чёлка, падающая на лоб и делающая его похожим на юного бунтаря. Так, наверное, выглядели эфебы в Древней Греции, из-за которых сходили с ума архонты и стратеги. Каким же невероятным чудом можно объяснить то, что мы с ним так долго общаемся, а я даже ни разу не попытался взять его силой?..
– Бля, Петь, ну что тебе стоит, а? – сам от себя не ожидая, я бухнулся на пол прямо перед Лапкой, всё ещё восседающим на диване. – Вот чего ты боишься?.. Неужели ты думаешь, что я сделаю тебе больно?
– Ну, Дань, ну... Это же неправильно как-то, – Лапка снова попытался отодвинуться, но я крепко обхватил его за колени, – пацаны не должны таким заниматься...
– Да?.. А дрочить всему двору пацаны должны, как ты думаешь?
– Ну... Это же... Им же нравится... Вроде бы... И тебе тоже.
– Нравится, конечно. Кто спорит? – я осторожно провёл рукой по лапкиной ширинке, под тканью отчётливо прощупывался стояк. – Только это тоже не вполне "пацанское" занятие... Собственно, как и давать свой хуй для дрочки другому пацану... Но и тебя, и меня это не останавливает. Разве нет?
– Не... останавливает... П-пожалуйста, Дань... Я никогда ещё... Мне девушки... Ай...
Я наклонил голову и через плотную джинсовую ткань сжал губами напряженный лапкин член. Пытаясь как-то отреагировать, он попытался меня оттолкнуть, но всего лишь обхватил мою голову руками.
– Чего-то ты боишься, малыш?.. Считаешь, что я тебя буду считать девчонкой? От этого легко подстраховаться...
– К-как?
– Я могу быть снизу, если хочешь...
– В смысле?
– Бля, не тупи... Хочешь, выеби меня, как сучку, – мои пальцы начали расправляться с застёжкой на ремне, Лапка уже не сопротивлялся, – хочешь, буду сосать тебе каждый день... Мне не западло...
– Бля, Дань... Это же...
– Хочешь, буду твоей постоянной соской?
– Хочу! – твёрдо выпалил Лапка, столь неожиданно, что до меня не сразу дошёл смысл.
– С-сейчас... Ща всё будет, малыш...
Кровь прилила к лицу. Загорелись уши. Я торопился. У меня дрожали руки, а вся воля изошла на холодный пот. Почему-то стало щекотно в районе паха. Молния на лапкиной ширинке застряла, и от нервов я начал кусать губы. Тёмные круги поплыли перед глазами.