– Ну, может, и не ждет… Но вероятность того, что он испытывает потребность в сексуальном контакте с парнем совсем не нулевая. В конце концов, у него в жилах течет горячая бразильская кровь – такие должны смотреть с интересом на всех, кто может быть источником удовольствия для них.
– И это вряд ли я…
Наклонив голову, Мила посмотрела на меня оценивающе. Казалось, будто она что-то прикидывает в уме, то и дело замеряя мои физические параметры. На мгновение на её устах мелькнула улыбка, почти сразу сменившаяся лукавым выражением лица, какое бывает у шкодливых детей и кошек.
– А знаешь… Ты бы с ним очень даже ничего смотрелся…
– Кто? Я?! – я непроизвольно махнул рукой, словно отгоняя нечистую силу.
– Да не кричи ты так… Я чисто гипотетически… Высокий знойный красавец с коричневыми мускулами под белой футболкой и белокурый мальчик, хрупкий и зеленоглазый. Да вы прям были бы живым воплощением яоя…
– Воплощением чего?..
– Яоя! Есть такие японские…
– Знаю!
– Тогда зачем спрашиваешь?.. Я, как сейчас, представляю тебя рядом с ним и уффф… Хоть туши пожар газировкой…
– Да ну тебя! – попытался я переменить тему. – Вот если бы Егор Ванкевич, например, или там Гриша Горчинский, тогда я понимаю…
– Да что вы всё Егор да Егор… Что ты, что Маринка… Егор – сам бруталька, хоть с хлебом его ешь, они с Нельсоном, как два боксёра на ринге – им бы метелить друг друга, а не это всё, – девушка мечтательно вздохнула и посмотрела куда-то поверх меня, – не… Ему нужен кто-то, наподобие тебя – нежный, маленький и красивый…
– Эээммм… Красивый? – мне вдруг показалось, что я теряю нить разговора.
– Вот что! – Мила решительно посмотрела мне в глаза, будто внезапно очнувшись от глубокого раздумья. – Посторожи-ка мой кофе, я сейчас приду…
Мой ответ ей и не требовался. Через секунду я уже видел её спину, влетающую на этаж. Всё происходящее одновременно возбудило и заставило нервничать. С одной стороны, про меня только что наговорили столько приятных вещей, что впору помереть от смущения, с другой – Мила явно что-то задумала. И пока это скорее пугало.
Немного поколебавшись, я занял руки бумажными стаканчиками и пошел вслед за подругой. В конце концов, если одна из её сумасшедших фантазий выйдет из-под контроля, я постараюсь вовремя среагировать и ретироваться. Поднявшись на пролет я уже сделал первый шаг в сторону читального зала, как внезапно на глаза попалась табличка на двери, одной своей отчеканенной буквой заставляющая думать о себе. Поразмыслив мгновение, я поставил стаканчики на пол рядом с дверью и сделал решительный шаг внутрь царства большой и малой нужды. Несмотря на аншлаг в читальном зале, внутри никого не было.
Дела в кабинке заняли не более трех минут, да и то только из-за того, что пришлось повозиться с ремнём – подарок сестры имел столь замысловатую застёжку, что иногда поход в гальюн превращался в квест.
Пока я возился возле раковины, дверь отворилась, и кто-то тихо проник в помещение. Будучи занят приведением в порядок растрепавшихся волос, я даже не обратил внимание на вошедшего. И только повернувшись к выходу, понял, что сбылся мой самый желанный и возбуждающий кошмар. Это был Жоау.
– Привет, Фел… Ты тоже здесь? – сказал он, улыбнувшись, и, не дожидаясь ответа, прошел мимо меня в кабинку.
Услышав своё имя, я вздрогнул. Как-то так вышло, что за все семь месяцев учебы я ни разу не слышал, чтобы его произнёс Жоау. Иногда мне даже казалось, что он не знает, как меня зовут.
Дверь кабинки громко хлопнула и приоткрылась, позволив мне разглядеть спину Жоау, расстегивающего джинсы. Он даже и не подумал её закрыть. Я повернул голову и посмотрел на вход в туалет. Мы всё ещё были единственными посетителями. И чем дольше это длилось, тем более странно всё это выглядело.
Слова Милы о моей красоте и о том, что я хорошо бы смотрелся рядом с Жоау, всё ещё звучали у меня в ушах. Я поймал себя на мысли, что всё происходящее очень похоже на сон или на поставленный кем-то спектакль со мной в главной роли. И я точно знал, что это ни то и ни другое. Так или иначе, я был наедине с источником моего беспокойства. И пока это была единственная очевидная истина.
Я сделал шаг к выходу и замер. Если сейчас выйду, возможно подобная ситуация больше никогда не повторится. Готов ли я к этому? Я протянул руку – дверной замок представлял собой простенькую систему с возможностью закрыться изнутри без ключа. Недолго думая, я повернул ручку. Из кабинки раздавалось довольное мурлыканье Жоау, который, по-видимому, никуда не спешил.
У меня было секунд тридцать, вряд ли больше. И первые десять я потратил на то, чтобы прикинуть разность потенциалов. Скорее всего, мне сейчас дадут по морде, и моей весовой категории явно не хватит на то, чтобы этого избежать. Ну и пусть. Лучше попытаться и пожалеть, чем потом пожалеть, что не попытался.
Я распахнул дверь кабинки и, схватив Жоау за плечо, резко развернул его к себе лицом. Он только успел застегнуть джинсы, и такое демонстративное нарушение личного пространство явно его обескуражило. Я попытался воспользоваться замешательством. Мои руки схватили его за ремень и быстро, словно выполняя нормативы по времени, начали расправляться с пряжкой. Несколько движений и джинсы сброшены, а я стою перед ним на коленях. Так и знал, что он не пользуется нижним бельем…
Никогда этого не делал. Но то, чего боялся, не произошло – мне не было противно. Теплая плоть была уже немного возбуждена, и мне было приятно осознавать, что от моих манипуляций возбуждение только увеличивается. С момента моего грубого вмешательства прошло больше десяти секунд – достаточное время, чтобы прийти в себя. И то, что меня не остановили и не убили, говорило о многом.
Я поднял руку и запустил её Жоау под майку. Мышцы живота были напряжены. Жоау тихо застонал и накрыл ладонью мой затылок. Будь я проклят, если ему не нравилось!
Как известно, источниковедение – это метод познания мира. И, подозреваю, в моём случае, этот метод был несовершенен. Единственными пособиями по мастерству для меня являлись фильмы и ролики из интернета, которые, несмотря на всю свою открытость, были слишком подробны, чтобы не быть профанацией.
Но я старался. Так старался, будто жил последний день. И в определенном смысле, так оно и было. Ведь чем бы ни кончилось это исследование, ему вряд ли будет суждено повториться. Такова уж планида дерзких – им всегда удаётся первый шаг. Остальное зависит от везения, каковым я похвастаться никогда не мог.
Член у Жоау не сказать, что был огромным. Как оказалось, сумасшедшие размеры в штанах у людей с тёмной кожей – тоже всего лишь стереотип. Однако он, без сомнения, был большим. Мне с трудом удавалось поместить его во рту хотя бы на добрую половину. Регулярно я выпускал его, чтобы отдать часть положенных ласк яичкам Жоау, и последний в такие моменты всегда старался ударить меня членом по лицу. Мне это нравилось. Было в этом что-то хозяйское – желание подчиниться возникало спонтанно, но имело твёрдое и безусловное направление.
Вторая ладонь Жоау присоединилась к первой, и скорость фрикций заметно возросла. Это породило некоторый дискомфорт, но я старался об этом не думать. Я и так был слишком переполнен любовью, чтобы дать шанс посторонним мыслям.
О, Клио, помоги мне! Жоау начал вбивать в меня своё нерастраченное желание, будто делая это впервые. Я чувствовал, как жизнь бурлит под его темной кожей, угрожая вырваться наружу. Повинуясь инстинкту, я сквозь штаны сжал своё возбуждение – казалось, еще чуть-чуть и я не смогу его сдержать.
Мне не хватало воздуха, и воздухом мне была моя страсть. Мы горели, словно железо в доменной печи. Где-то на периферии сознания мелькнуло понимание, что у меня вибрирует смартфон в кармане, но выбраться из этой пропасти не было ни сил, ни желания. Удар следовал за ударом, ещё и ещё, солоноватое лезвие бытия резало меня на части, чтобы потом отделить мою душу от мяса. Губы жаждали обжечься – огня хватало на двоих…