— Так, на чем мы остановились?
— Мы остановились на том, что нельзя чавкать, — тихо ответил Остин. Накануне Северус решил провести завтрак с мальчиком и Минервой, и был поражен манерам Остина, который, не стесняясь, громко чавкал. Если других это устраивало, то привередливого Северуса это крайне раздражало. Вот он и решился отучить его от этого дела. На что Остин ответил:
— Но отец, никто же не против.
— А вот если бы ты был в гостях у Драко, то он бы тебя высмеял, за что я его похвалил бы, — усмехнулся Северус, наблюдая за реакцией сына. Он уже понял, что два глупца будут воевать за его внимание, несмотря на то, что у Драко есть и свои родители. Но что поделать, если это очень избалованный ребенок. Как он вообще согласился быть его крестным?
— Извините, я больше не буду! — сказал мальчик и попытался пережевывать пищу беззвучно, но это получилось не очень удачно. Как же удобно при каждой неудаче Остина упоминать Драко, мальчик сразу же начинает понимать.
Так вот, теперь Северус хотел отучить сына от этого весьма неэтичного действия. Он посадил Остина за парту и поставил перед ним корзинку с фруктами:
— Ты будешь учиться есть беззвучно, так чтобы никто не слышал. Вот так, — сказал зельевар и откусил кусочек яблочка, беззвучно пережевывая его. Остин взял небольшое красное яблоко и откусил. Поначалу, он жевал медленно, у него даже получалось не чавкать, но когда он откусил еще один кусок, то уже не только чавкал, а начал еще и брызгать слюной.
— Неужели это так сложно? — скривил губы Северус, смотря на слюнявый подбородок мальчика.
— Извините, — пробубнил Остин с набитым ртом.
— Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не бубнил? Что я тебе говорил о том, что нельзя разговаривать с набитым ртом? — закатил глаза Северус, подавая мальчику салфетку. — Думаю, что с тебя хватит, ты все равно ничего не понимаешь, можешь идти. — И отвернулся, направляясь к котлу с зельем.
— Отец, а что это вы за зелье сделали? — услышал Северус тоненький голосок сына.
— Ты еще здесь? Я же сказал тебе уйти, — простонал Северус с усталостью смотря на Остина.
— Ну, просто я давно просил вас рассказать мне про зелья, а вы не рассказываете.
— Если я расскажу, ты уйдешь? — с надеждой спросил Снейп.
— Да, — кивнул мальчик и снова сел за парту.
— Ну хорошо. Глупое «махание» волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, но этот предмет все же является составляющей нашей жизни. Я бы смог научить тебя разливать известность, но, увы, тебе это будет также неинтересно, как стаду болванов, которых я обучаю, — закончил Северус, разворачиваясь назад, и услышал приглушенное хихиканье.
Но тут Остин спохватился:
— Отец, но этого мало! — возмущенно воскликнул Остин.
— А что тебе еще рассказать? Зелья тебе все равно еще рано варить. А читать ты не умеешь.
— А у вас есть книги с картинками, поэтапно, как в трансфигурации.
— Вот и занимайся трансфигурацией.
— Но я хочу еще и зельеварением! — еле выговорил мальчик.
— Так уж и быть, дам я тебе одну почитать, подожди, — скомандовал Северус, направляясь к полочкам с книгами. Проведя подушечками пальцев по корешкам некоторых из них, он нашел нужную. «Учебное пособие по зельеварению для начинающих. Б. Хэвелтон». Пролистав учебник и убедившись, что там предостаточно картинок, Северус вручил книгу сыну и выпроводил его из кабинета, при этом радостно вздохнув.
Тем временем малыш Остин шагал обратно в комнату несказанно счастливым, ведь теперь у него есть книжечка с рисуночками. Он, Остин, хотел начать рассматривать ее по пути в комнату, но освещение в коридорах не могло дать ему достаточно света, а у мальчика и так было плохое зрение, он все чаще стал замечать, что слабо видит. Поэтому, он решил, что пробежаться ему не помешает. И с этими мыслями он помчался к кабинету трансфигурации.
Остин спокойно себе бежал по коридорам Хогвартса, был небольшой сквозняк, который развевал полы мантии Остина. Как вдруг, промелькнуло что — то серое, что заставило мальчика остановиться. Это что — то летело прямо на Остина, и когда оно подплыло поближе мальчик смог рассмотреть существо получше: «облачко» имело форму маленького человечка с очень широким ртом. И именно этим широким, пугающим ртом оно заговорило: