— Куда ты снова уходила? — подняв голову на маму, спросил Остин. Почти все время, что он здесь, он по утрам редко видит маму, когда просыпается.
— Да так, к одному противному мальчику, который обижается на пустяки, — улыбнулась Минерва, все еще поглаживая сына по волосам.
— Здесь есть еще дети? — заинтересованно спросил Остин, который всегда думал, что он здесь один маленький. Ему хотелось общаться с детьми чаще, чем раз в две недели посещать Драко. Он такой хвастун и быстро надоедает.
— Нет, про ребенка я сказала фигурально, — поджала губы Минерва и отпустила мальчика, присаживаясь на кровать.
— А как это, фигурано? — с недоумением спросил Остин.
— Не фигурано, а фигурально. Это в переносном значении, образно. Когда слово выступает в качестве намека.
— Знаешь, я только что понял, что я ничего не понял, — нахмурил брови Остин.
— Тебе пока и не надо этого понимать, ты и так очень умный мальчик, — поцеловав его в лоб, сказала Минерва.
— Отец так не считает, — вздохнул Остин, присаживаясь рядом.
— С чего ты это взял? — приподняв брови, спросила Минерва.
— Ну, он часто говорит, что я чего — то недоучиваю или не понимаю.
— Тебе всего четыре года, не переживай. Ты умен для своего возраста, я бы сказала, что даже очень умен.
— Умеешь же ты смутить, мам, — ухмыльнулся Остин.
— Откуда такая манера речи?
— Ну, у меня есть весьма противный друг, Драко. Он такой ребенок, — покачал головой Остин.
— А ты не ребенок? — улыбнулась женщина.
— Ты же сама сказала, что я очень умный мальчик! — наигранно воскликнул Остин, расширив глаза.
— Ну, все, больше не буду, раз ты сам такой заносчивый.
— Хорошо, я больше не буду хвастаться! — встав на кровать и обняв мать за шею, сказал Остин.
— Я тебе верю, — шепнула Минерва и поцеловала его в щечку.
— А вот папа нет, — Остин заметно погрустнел. Он только успел забыть об этом инциденте, как тот снова всплыл.
— Он верит тебе, просто извинись перед ним и все.
— Да, ты права! Вот сейчас пойду и извинюсь! — быстро спрыгнув с кровати крикнул Остин, и направился к выходу.
— Смотри не заблудись, — улыбнулась Минерва, взглядом провожая закрывающуюся дверь.
Остин быстро шагал по коридору по направлению к подземельям. Кажется, еще никто так часто не посещал это место, но с появлением Остина туда зачастили. Мальчик, как никогда, походил на Северуса: черная развевающаяся на ветру мантия, строгий взгляд. Быстро дойдя до нужного места, Остин в первую очередь, как его и учил отец, постучал в дверь, а уже после зашел.
— Доброе утро отец, — не мямля начал Остин. — Я прошу прощения за свое не — по — до — баю-щее поведение, — почти четко выговорив, произнес Остин. Он поразил Северуса как никогда, почти четкая речь, соблюдения правил приличия. Казалось, что Остина подменили, и сейчас перед ним стоял совершенно другой мальчик. А тем временем его сын продолжил:
— Я понимаю, что поступил далеко неправильно и некрасиво, обманув вас. Мне было очень стыдно, я все обдумал, и решил, что будет лучше, если попрошу прощения. Простите, — тихо договорил мальчик, смотря отцу в глаза. Это было неожиданно, непривычно. Даже не тот факт, что Остин так себя ведет, а то, что у него просят прощения. Никто, никогда, ни за что не просил у него прощения.
— Я не обижался на тебя, — шокировано начал Снейп, подходя к мальчику. — Просто, ты и правда некрасиво поступил. Иногда, лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Но я рад, что ты все осмыслил и пришел извиниться, — на последних словах Северус быстро обнял мальчика и отстранился. На лице Остина возникла счастливая улыбка, и Северус сам невольно улыбнулся. И все — таки он прав, Остин стал лучиком солнца в его серой, рутинной жизни.
— Вы, правда, на меня больше не сердитесь?
— Нет, ты понял свою ошибку, и осознал свои действия. И я надеюсь, что в дальнейшем ты больше так не будешь поступать.
— А вы дадите мне ту книгу еще раз, а то я так и не успел ее посмотреть, — немного нагло спросил Остин.
— Тебе место в Слизерине, сынок, — усмехнулся Северус, но быстро осознал свою ошибку. — Вообще держи книгу и уходи, мне надо работать, — Северус лихорадочно сунул ему в руки книгу и начал подталкивать к выходу. У самого выхода Остин обернулся и хищно улыбнулся:
— И все — таки, вы меня любите, что бы вы там не говорили, отец. Я тоже вас люблю! — и мальчик закрыл дверь. Последние слова так и не уходили из головы, мальчик любит его, обожает. Уже поздно что — то менять, надо жить дальше, ведь Северус понимал, что к мальчику привязался окончательно. Он и правда любил своего сына.