Они держались мест, где не светили уличные фонари. В тени девятиэтажки Крапива остановился и посмотрел на Рената почти с мольбой, словно ждал определенного ответа. Он сказал, что одному ему не поверят, да и им двоим тоже. Нужны доказательства.
– Ты ведь понимаешь? Да?
– Да, я понимаю, – ответил Ренат неохотно.
– Слушай, насчет долга, – Крапива замялся. Слово пацана о том, что кому-то долг прощен, нельзя было нарушать, – Помоги мне, и я…
Тут Ренат неожиданно для себя пообещал, что на следующую ночь вновь придет на стройку. Он пообещал притащить с собой фотоаппарат с пленкой высокой светочувствительности. Они сделают фото и покажут другим. И это будет лучшее доказательство.
– Они же не двигаются, так что смаза не будет, – сказал Ренат. – Я поставлю «Зенит» на максимальную выдержку или даже на «В». И мы сможем, если повезет, разглядеть на фотке лица.
– Только никому не говори, пока не получим фотки. Никто не должен подумать, что я трус.
– Так никто и не…
– Заткнись, или еще раз в нос дам.
Крапива жил на Первомайской, а Ренат – дальше, на Дзержинского.
Они остановились у подъезда Крапивы и попрощались. Ренат повернулся, чтобы уйти, но Крапива его окликнул.
– Ладно, я могу тебя проводить до дома.
– Что меня провожать? Что я, девочка, что ли?
И Ренат пошел один. В подъезде он долго стряхивал с себя снег, чтобы потом дома не натекла лужа. Это (плюс сонное лицо утром) наверняка бы его выдало. Пока чистил одежду, Ренат останавливался и прислушивался, не открывает ли кто-то из соседей дверь. Но никаких звуков не было, кроме шума ветра.
А уже в своей комнате, раздевшись, Ренат посмотрел на часы. Половина третьего. Значит, можно еще выспаться.
Хотя как уснуть после всех ужасов, что он увидел. Столько осталось вопросов. И еще было огромное желание разболтать все Денису. Нет, уснуть никак он не мог.
И уснул.
Глава пятая
ОСИН ПРЕДПОЧИТАЕТ КЛЕШ
В гардеробе всенародного певца много штанов, но он предпочитает клеш. Особенно – джинсы.
Любовь к «джинсе» у Жени Осина началась давно (лет 10 назад), когда та была в дефиците. Однажды он узнал, что в магазине «Людмила» «выбросили» «джинсу», почти «фирмовую», и понял, что надо брать. Стоять в очереди за американской мечтой пришлось долго – всю ночь. Молодые советские модники жгли костры чтобы согреться, писали на руках номера. Но мечта сбылась. Обновка оказалась продуктом известной в узких кругах индийской фирмы «Раджеш», да и к тому же 56-го размера.
По счастью, друг Жени учился в швейном техникуме и с легкостью перешил брюки под изящного, миниатюрного Осина. Да так, что и на хиповую безрукавку материала хватило.
«Орда Бурда». Казань. 30 апреля 1994
***
Пятница, 6 мая, 1994
В этом мире, где девочке двенадцати лет не хватало шмоток, проще всего было считать себя панком.
У Алены были единственные джинсы, которыми она страшно городилась. Это были настоящие «Мальвины». Они и стали основой ее выходного гардероба.
Отец никогда бы ей не купил хорошую модную одежду. А эти джинсы прислала ей тетя из Питера. Алена с любовью вспоминала тот день, когда джинсы, аккуратно завернутые в трубочку, лежали в стандартной фанерной коробочке. Папа назвал их барахлом.
Но это было лучшее барахло на свете. И самое модное, единственно модное, что было у Алены.
Когда ручка протекла в ее кармане и образовала большое синее пятно, Алена сначала расстроилась. А потом решила, что она – панк.
Она взяла другую ручку и разукрасила джинсы надписями на английском, которые, по ее мнению, имели отношение к панку. А самым важным было слово SEX.
После этого пятно от чернил уже не сильно выделялось.
Когда джинсы порвались на одном колене, она сама разрезала их на втором. Очень аккуратно.
У Алены был плакат Sex Pistols, хотя она их никогда не слушала. Даже не слышала.
Был у нее и
безымянный магнитофон, который назывался просто Stereo, хотя на самом деле был моно, о чем тогда Алена не знала, потому что ей не с чем было сравнивать.
А из иностранных исполнителей на ее кассете была только Кармен.
По крайней мере, они пели с акцентом, и в конце каждой фразы у них шло «йеааа» – верный признак, что группа неместная.
Магнитофон Stereo жевал кассеты, так что, слушая песни, она всегда на него поглядывала. Эта привычка дошла до автоматизма.