Однако что-то в Чарли требовало более пристального внимания. Неуемное любопытство и внезапная сосредоточенность на безмятежно смышленом лице тронули струнку в душе человека. Он сделал себе зарубку на память (наряду с прочими напоминаниями о, казалось бы, бесконечных мелочах управления фабрикой) присматривать за мальчишкой, не выйдет ли из него толк.
А когда срок Чарли на месте истопника закончился вместе со старым годом, человек лично распорядился оставить его в конторе, лишив еще трех безликих мальчиков их очереди и, возможно, послужив причиной некоторого ущерба для их зрения, ведь они на всю долгую зиму остались работать на складе.
Про это минимальное зло он пытался забыть, стремясь убедить себя, что польза от его решений перевешивает вред. Вся его жизнь была лоскутным одеялом таких уступок и компромиссов. И от сознания вины на душе время от времени скребли кошки.
Напряженные годы налеплялись на склеп жизни мужчины один за другим, как ходячие кораллы Языческого моря. Помня про очевидные обязанности, он всегда исподволь следил за успехами юного Чарли Кэйрнкросса. После того как мальчика повысили из истопников, мужчина наблюдал за ним от чесальных станков до прядильных, от мотальных машин до конвертеров, где Чарли всегда проявлял сноровку и ясное понимание каждого шага сложного процесса изготовления люксаровой ткани. С тихой радостью человек отмечал качество работы юноши (к тому времени Чарли уже подрос). И вот наконец человек счел, что знает Чарли вдоль и поперек, знает, как сама душа его переплелась с нитями светоткани — ведь в точности так было с его собственной.
Но одного человек понять не мог: откуда взялся такой сын в семье кислого подстрекателя Кэйрнкросса-старшего. Вот уж непутевая личность! И как ему удалось произвести на свет второго сына, как Алан, столь не похожего и на Чарли, и на отца… Механизмы судьбы сокрыты от глаз простых смертных. Возможно, Фактор сумел бы это объяснить.
Но с тем же успехом можно надеяться узнать секрет бессмертия Фактора.
Однако мужчине не хотелось думать о раздраженной мизантропии Кэйрнкросса-старшего, и он отбросил ее как необъяснимую. Ему хотелось еще немного поразмышлять о Чарли, еще повспоминать их двадцать лет совместной работы. Подобные сны наяву, уж конечно, время от времени допустимы — главное не перебарщивать.
И вот, после десяти лет наблюдений, настал день, когда мастер-люксарщик впервые подошел к Чарли с заданием. К тому времени Чарли был уже бригадиром, надзирал за дюжиной рабочих, среди которых был его собственный отец, не продвинувшийся дальше оператора за станком, где требовалось лишь менять ременные приводы да смазывать маслом подшипники.
В полумраке цеха, где единственным освещением было сияние от пляшущих нитей, жидким лунным светом бежавших через станки, и от сверкающего шнура в бобинах, громоздившихся на ручных тележках, где шум приводимых в движение Суолебурн кожаных ремней, шкивов и шестерней заглушал мысли, мастер нашел Чарли, когда тот наблюдал за сменой сносившегося бегунка на работающем в холостую станке.
— Кэйрнкросс, — сказал мужчина. — Оставь ремонт и пойдем со мной.
— Да, мастер Оттернесс, — ответил Чарли.
Они прошли через фабрику, поднялись по лестницам на третий, самый верхний, этаж и все это время не сказали ни слова. В прихожей перед своим кабинетом мастер-люксарщик указал на узкую конторку и высокий неудобный стул с подушечкой на железном штыре под спину.
— Сидеть будешь здесь, — сказал Оттернесс. — Берись за изучение карты образцов, размечающих стандартные типы люксара. Начни с марки «уолфорд». Для нее подобраны классические критерии, из которых выводятся все остальные. Сомневаюсь, что сегодня ты продвинешься дальше.
— Да, сэр.
Оттернесс повернулся, чтобы уйти к себе в контору, когда услышал, как Чарли кашлянул. Он оглянулся.
— Сэр, могу я спросить, почему меня освободили от моих прежних обязанностей? Надеюсь, я не разочаровал вас низкокачественной продукцией?
— Напротив. Твоя работа достойна подражания. Лучшее, что я видел. Вот почему я сейчас назначаю тебя учеником люксарщика по этой фабрике. Думаю, у тебя есть задатки и четкое понимание ответственности, какую налагает такая должность. От того, насколько верно мы подберем свечение люксара, зависит привлекательность ткани и, в конечном итоге, материальное благосостояние всего поселка «Синих дьяволов». Надеюсь, оправдаешь мое доверие и не подведешь ни фабрику, ни поселок.
Чарли на мгновение потупился, потом поднял голову. В глазах у него блеснул свет от масляной лампы.