Она – человек.
Всему свое место. И время.
Аня получила совсем другое воспитание, чем подавляющее большинство ее сверстниц. Она росла в свободе, не боялась проявления искренних чувств, не знала, что такое глупые страхи, суеверия, ненужные табу и необоснованные запреты.
И раз так, то в ее собственном детском саду напрочь отсутствовали запретные плоды, которые манили бы ее какой-то особенной, греховной сладостью.
Собственно, главной, непостижимой для многих других особенностью их семьи как раз и было то, что изначально Дарья Петровна и Дмитрий Борисович решительно отказались строить свою жизнь на противопоставлении «грех-добродетель», то есть на том самом противопоставлении, которое является основой основ для большинства людей-человеков.
С обыденной точки зрения Дмитрий Борисович был мечтателем-идеалистом. Когда Дарья Петровна встретила его впервые, он был весь такой романтичный, такой «не от мира сего»…
- Ну сама подумай, - объяснял он юной Дашеньке, когда теплой летней ночью они гуляли с ним под звездным небом Дубравки. – Зачем людям нужен этот самый грех?.. Глупость какая!.. Просто не стоит желать и делать того, чего не нужно желать и делать!.. Это ведь так просто!..
- Так просто?! – переспрашивала восхищенная Даша.
- Проще простого!.. – подтверждал юный Дима. – Поэтому не нужно бояться своих желаний. Если я думаю о чем-то как о грехе, значит, я плохой! Ну а я-то знаю, что я хороший!
«Очень хороший!.. Очень!..» - думала Даша.
- И если я хочу чего-то – значит, я имею полное право этого хотеть. – продолжал Дима. - Потому что я могу хотеть только чего-то хорошего!..
В то же время Даша понимала, что Дима не совсем прав. Не везде, то есть. Некоторые люди ведь такого хотят, что просто ой-ей-ей!..
И, в то же время, он был абсолютно прав по отношению к себе – потому что сам он действительно не был способен на плохие желания.
Поэтому, когда Дима предложил Даше руку и сердце, она ни секундочки не колебалась. По правде сказать, она с большим нетерпением ждала его предложения, потому что решила безоговорочно принять все его жизненные представления и его самого как законного мужа. И ни разу об этом не пожалела.
Тем более, что идеализм Димы оказался каким-то парадоксально практическим, взвешенным и мудрым. Уж кем-кем, а недотепой Дмитрий Борисович не был никогда. Людей он видел буквально насквозь. И обмануть его, или, допустим, воспользоваться им как пешкой в чужой жизненной игре, было невозможно.
Особенно восхищало Дарью Петровну в собственном муже то, что он все время развивался, все время рос. Если сначала он казался нежным растеньицем, которое ей хотелось согреть и пожалеть по-женски, по-матерински, то постепенно она убедилась, что он превратился в мощное, крепко укорененное дерево, своей вершиной пробивающее небо и устремляющееся прямо в космос.
Да она ведь и сама выросла рядом с ним!.. Она сплелась с ним корнями и ветвями, она вместе с ним тянулась к солнцу и звездам, и вот так, поддерживая, оберегая, и питая друг друга, они были готовы пройти сквозь любые невзгоды.
Их жизненные и человеческие роли тоже все время развивались и переплетались. Дарье Петровне было так приятно быть для мужа и преданной женой и юной девочкой, какой она была когда-то. Ей очень нравилось, когда он ласкал ее как маленькую, шепча ей на ушко сокровенные и какие-то совсем глупенькие слова, понятные только им обоим.
Но и Дмитрий Борисович нуждался в ее внимании не только как муж, но и как малыш, как малое дитя, и одно ничуть не противоречило другому. Бывало, что Дмитрий Борисович очень уставал, особенно после встреч с неприятными и бездельными людьми, и тогда Дарья Петровна буквально окутывала его материнской заботой, как бы возвращая мужа в самое раннее детство, в счастливый невинный мир, и сама была с ним там, в этом волшебном мире, как любимая мамочка, как мадонна…
Любя и боготворя мужа, Дарья Петровна долгое время никого не могла поставить рядом с ним. Он казался ей совершенно исключительной личностью.
Но однажды в Дубравке появились Ирина Александровна с Катей. Присмотревшись к ним некоторое время, Дарья Петровна с огромной радостью поняла, что и сама Ирина Александровна, и Катя принадлежат тому самому миру, из которого в этот мир явился ее Дима!.. К этому же миру принадлежал и Григорий, с которым Дарья Петровна и Дмитрий Борисович познакомились в свое время.