Поэтому только чудом можно было объяснить то, что один из локонов пребывал здесь все это время в неприкосновенности и даже сохранил незабываемый Катин запах.
Аня вдохнула еще раз, медленно, медленно…
- Ау! Ау-у! – донесся крик мамы. – Аня, ты где?.. Что-нибудь нашла?..
- Еще нет!.. Ищу пока!.. – крикнула в ответ Аня. – Ой, то есть нашла!.. Идите скорее сюда!..
Она звала не зря. Вся полянка, на краю которой и вырос этот шиповниковый куст, была усыпана огромными грибами.
Аня вдохнула запах локона еще раз. Потом бережно завернула свою находку в носовой платочек и спрятала бесценный узелок в карман куртки, закрыв его на «молнию».
На полянку вышли мама и папа.
Лицо Дарьи Петровны раскраснелось.
- Какой прекрасный день! – сказала она. – Грибов – море!.. И в лесу никого, кроме нас!..
Дмитрий Борисович посмотрел на Аню очень внимательно, и Ане показалось, что от папы невозможно утаить ничего, что он способен прочесть ее просто как открытую книжку.
И замечательно. Замечательно!..
Аня улыбнулась папе, и вся подалась навстречу ему.
«Если я для тебя открытая книжка, то читай меня, папочка, читай!.. А когда прочитаешь, расскажи мне обо мне самой, ладно?.. Во всех, во всех подробностях!.. Я-то сама еще не умею читать себя так, как умеешь ты!..»
Но Дмитрий Борисович в ответ только улыбнулся и еле заметно покачал головой.
«Нет, доча, нет… Эту, свою собственную книжку, ты должна читать сама. Непонятные знаки на ее листах будут проявляться постепенно и превратятся не только в удивительные слова, но и в картины, и в образы. И с каждым новым днем ты будешь различать их все лучше и лучше. Пока не увидишь полностью, во всем их великолепии…»
«Но, папочка!.. Когда это произойдет?!.. Я чувствую, что до этого еще очень далеко!..»
«Ничего, ничего… Далекое неизбежно становится близким. Шаг за шагом. Шаг за шагом…»
Налетел новый поток воздуха. И в нем чувствовалось полное одобрение этим словам. А еще – ласка и утешение растущей нетерпеливой душе.
Аня вздохнула.
Сколько же их там впереди, этих шагов?..
- Пойду схожу к машине. – вслух сказал Дмитрий Борисович. – Отнесу полные корзины, и принесу пустые.
- Смотри-ка!.. – сказала Дарья Петровна, глядя на Аню. – Столько грибов нашла, а корзинка у самой пустая.
- Ах, мамочка! – сказала Аня. – Главное – найти!..
6
Может быть, Ане только казалось, или же ее чувства в определенном отношении были особенно обострены, но время шло, а найденный в лесу локон даже и не думал терять свой волшебный запах. Он лежал в ящичке шкафа в Аниной мансарде, в красивой коробочке, и стоило только открыть коробочку, как вновь происходило маленькое чудо: вместе с неповторимым запахом Аню озаряло необыкновенное ощущение, для определения которого у нее просто не хватало слов.
Как определить вкус счастья?.. Цвет знания? Глубину уверенности в том, что и в настоящем и в будущем все будет непременно хорошо, но что ради этого нужно будет приложить еще немало усилий?..
«Я смогу, я смогу!.. Я сделаю все, что нужно!.. И даже больше того. И даже больше!..» - шептала Аня локону, не отдавая отчета своим словам и не понимая, что именно она должна смочь, и что обещает сделать.
А потом она закрывала шкатулку и прятала ее в тайный ящичек. До следующего раза. До следующего мига чудес.
Но время между этими мгновениями уже не тянулось так тоскливо, как это было после отъезда Кати. Оно вновь наполнилось жизнью и светом и важными делами, которых у Ани было всегда полно.
А в свободное время она уже без боли и обиды просматривала видеозаписи своих игр с Катей, или альбомы с фотоснимками двух прошедших лет, или играла с куклами Аней и Катей в их домике, шепча себе под нос их реплики друг другу, как суфлер в театре. Только пьеса каждый раз была новая. Этим занятиям Аня посвящала целые часы.
Наигравшись, Аня надевала какие-нибудь залихватские штаны, делала себе не менее залихватскую прическу, и отправлялась гулять.
Вот эти, внешние изменения в дочери, Дарью Петровну и восхищали, и пугали. Она видела, что ее малое дитя повзрослело, преодолело обиды, стало более мудрым, но, в то же время, на месте мягкой лапочки появился колючий ежик. И мало того, что этот ежик носил сумасбродные прически, бесформенные штаны, клетчатые пацанячьи рубашки – он еще был каким-то резким в своих внешних и внутренних движениях. Резким и не всегда понятным.