По телевизору будут показывать. Мама увидит и вскрикнет: «Ой, это ведь мой Валька!» — и бросит все. И приедет. Возьмет Вальку за уши и поцелует мягкими прохладными губами.
Хорошо сидеть у батареи. Коленки вот так обнимешь, уткнешься в них лбом и думай. Мама все говорила: «Не сиди так, будет у тебя искривление позвоночника». Мама, мама! Никогда ты, видно, не приедешь. Бросила своего Вальку. Плохо тут без тебя. А что если пойти на вокзал, сесть в поезд, который идет до курорта и поехать разыскивать маму? Денег на билет нет, так под лавку можно забраться. Валька маленький, свернется там комочком, и никто не догадается. Надо только булок набрать на дорогу и колбасы. В школе завтраки не есть, а припрятывать. У Вальки даже уши разгорелись от волнения. Он встал с пола, подошел к кухонному шкафу, взял с полки оставшийся от обеда кусок булки, освободил в портфеле одно отделение, застелил дно газеткой и положил туда. Долго стоял раздумывая, потом насыпал в спичечную коробку горстку соли и тоже спрятал.
Зеленый поезд
Вот наконец и пришла настоящая весна, которую так ждал Валька. Потеплела земля, зазеленели деревья, люди пошли по городу в сандалиях. После дождя на асфальте оставались замечательные лужи. Когда было особенно тяжело на душе, Валька тайком разувался и ходил по ним босиком. Зобастые сизари нисколько не боялись Вальки. Они залезли в самую середину лужи и, задирая головы, пили дождевую воду. Завидовал Валька голубям. Он в эти дни всем завидовал — и девчонке, прыгающей со скакалкой в скверике, и перемазанному мороженым карапузу, и даже старушке, которая, смешно семеня ногами, пробиралась с палочкой по тротуару. Хорошо им жить: мама их не бросила, мачехи у них нет, из школы не выгоняли.
Пора, пора уходить. В Валькином тайнике уже накопилось много продуктов. Восемь кусков сахару, две почти целые селедки, четыре кренделя, три высохшие булки и шоколадка. Скопил он и денег — рубль тридцать три копейки.
Ясно представлял себе Валька, как в быстром зеленом поезде подъезжает он к маминому курорту, к морю. Мама сидит на берегу и, опершись подбородком на кулаки, как она это всегда делала, думает о Вальке. «Хоть бы он приехал, — думает она, — хоть бы догадался». А Валька — вот он! Выскакивает из вагона и что есть духу мчится ей навстречу. Мама испуганно ахнет, тоже побежит к Вальке, возьмет его за голову теплыми нежными ладонями и сильно прижмет лицом к груди. «Как вырос-то, господи!» — скажет она. Валька и вправду сильно вытянулся за зиму. В классе все были ниже его ростом. Учительница всегда говорила: «Посмотри, посмотри, Сорокин, ведь ты выше всех на целую голову, как тебе не стыдно получать двойки!»
Пора, пора в дорогу.
Мачеха и учительница завели переписку. Утром Зоя Михайловна писала записку учительнице, запечатывала в конверт и подавала его Вальке.
— После уроков ты мне должен принести ответ от Анны Владимировны, ясно?
Валька приносил ответ. Зоя Михайловна — опять записку. Анна Владимировна — опять ответ. Так и носил Валька две недели. Сначала маленькие записки были, а потом целые письма. Советовались, наверное, как надо правильно воспитывать Вальку. Валька таскал-таскал, а потом ему надоело.
— Не возьму, — сказал он один раз мачехе. — Если вам надо, — в ящик вон бросьте, а я не почтальон.
Скандал поднялся. Зоя Михайловна зарыдала, отец дал Вальке затрещину, а потом как заорет на мачеху. Та — чик-чик, туфли на ноги и — деру из дому. Отец ее догнал, опять привел за талию. После этого совсем житье плохое стало. Хоть домой не заходи, слова нормального сказать некому.
В дорогу, в дорогу!
Позавчера отец уехал в командировку, и Валька остался с Зоей Михайловной один на один. Тишина висит в доме такая, что почесаться боязно. Валька старается бывать там поменьше. Поел — и на улицу. На пустыре за домом можно играть в футбол или в чижа. Витька Горшков — тоже двоечник — отличная компания. С ним никогда не скучно, он выдумщик — то самострел придумает делать, то собаку стричь, то еще что-нибудь. Можно на пустыре и просто лечь на землю животом и смотреть, как муравей пробирается между травинок. Муравей маленький, трава для него все равно что лес для Вальки. В траве прохладно, свет там не такой, как у нас, а зеленый. Тишина стоит в муравьином лесу.
Перед уходом надо будет отцу записку оставить. Написать и положить ему в книгу, чтобы чуть-чуть выглядывала. А много писать не надо: «Не ищи меня. Я жив и здоров. Я уехал к маме. Мы тебя потом вызовем». И все… Валька расскажет маме, как плохо отцу жить с Зоей Михайловной, и они пошлют ему телеграмму, чтобы приезжал. И будут они жить у моря втроем!