После всего этого я снял наличку со всех своих банковских счетов, сдал потасканный смартфон в ломбард и выкинул симку. Вот так просто я попрощался с прошлой жизнью и отправился в неизвестность.
В тамбуре послышался шум.
— Отдельного купе нет! Все занято! — Визгливый голос проводницы неприятно резал по ушам, она вроде была молодая еще девчонка, но вот было в ней что-то такое, неприятное, наверное, манера поведения, она чувствовала себя эдаким маленьким царьком в своем вагоне и постоянно пыталась этой своей мнимой властью бравировать, еще и этот визгливый голос…
— А Вы найдите, Вы видите из какого я ведомства? Вы видите, что я сопровождаю опасного преступника? — Отвечал ей мужской голос, было в нем, что-то такое, гипнотическое, именно такие нотки я пытался выработать у себя, чтобы кадрить девчонок, а у этого парня, такой голос был от природы, такое не натренируешь.
— Да хоть папу римского, свободных мест нет, я Вам говорю! Поезд не презерватив, он не резиновый! — Снова завизжала проводница.
От шума меня отвлек стук в окно.
— Молодой человек рыбки в дорогу не желаете? Лещ вяленый, пелядь, сазан? Все свежее! — Из-за окна мне радостной беззубой улыбкой скалилась старая цыганка.
— Лещ вяленый тоже свежий? — Хмыкнул я.
— Как есть свежий, вчера выловили! — Не моргнув честным глазом вещала старуха.
— А ну пошла отсюда — Раздался у меня из-за спины молодой мужской голос, тот самый голос, цыганка тут же исчезла в полумраке перрона. — Вяленый лещ у нее свежий, она эту рыбу из магазинов забирает, ту, что списывают, по истечении срока годности, потом еще год она на чердаке у нее лежит, кошки на нее в туалет ходят, а уж потом, она ее проезжающим продает. Цыгане! — Словно сплюнул в темноту парень.
Я оглянулся за моей спиной стоял богатырь, модель с агитационных плакатов ЗОЖ, два метра роста, коротко постриженные белокурые волосы, атлетическое сложение и все это упаковано в строгий деловой костюм, который молодой человек носил как униформу, выправка у него была военная. Рядом с ним скукожившись в старенькой телогрейке стоял старичок со взлохмаченной бороденкой и торчащими седыми волосами. Дядюшка Ау, услужливо подсказала мне память, уж больно он напоминал персонажа старого мультфильма.
— Ванечка! — Заканючил старикашка. — А ты бы мне рыбки то купил? Больно уж я рыбку то люблю погрызть, а Вань?
— Кузьма Андреевич, знаю я эти Ваши фокусы, сначала рыбки вяленой погрызть, потом чаю попить, уж больно пить охота, потом в туалет, а в туалете окошко, Вы туда шнырь, и я снова Вас лови две недели, а меня дома жена ждет. И так месяц за Вами по лесам рыскал. Двух волков загнал!
Молодой человек переключил внимание на меня, и вынув из кармана красную корочку, продемонстрировал ее и представился
— Иван Кощеевич Царевич. Старший лейтенант, везу задержанного до места отбывания заключения, а это всемирно известный жулик, вор карманник, аферист, картежник, и вообще, личность не заурядная, хоть и не однозначная Кузьма Андреевич Рубенштейн.
— А чего это я Рубенштейн — Возмутился старикан. — Не хочу Рубенштейн! Хочу Иванов!
— Ах Кузьма Андреевич, давайте без этого Вашего… Я сказал Рубенштейн, значит Рубенштейн. Значит так! Молодой человек. Отдельного купе не было, и нас подселили к Вам, правила мои просты, с задержанным не разговаривать, за ценными вещами, приглядывать, алкоголь не употреблять, и даже не открывать если имеется, и наше с Вами путешествие пройдет как по маслу, тем более что до Караваева ехать всего шесть часов. Понятно?
— Понятно. — Протянул я, этого мне как раз не хватало, тупого молодца с замашками армейского сержанта и старого афериста. — Чего уж тут не понятного?
Я еще раз бросил взгляд на его удостоверение.
— Кощеевич? — Удивился я. — Что за отчество такое?
— Луговомарийское! — Ухмыльнулся парень. — Народность такая есть луговые марийцы, там мужчин старше сорока трех лет всех Кощеями зовут, традиция!
Поезд тронулся, мои попутчики только начали располагаться, когда дверь внезапно открылась и в проеме показалась эффектная фигура проводницы, чуть полноватой, но красивой женщины.
— Может чаю? — Я удивился такому предложению, ко мне за поездку она не заходила ни разу. — Или может чего сладкого к чаю? — Она неотрывно смотрела на красавца полицейского.
Глаза оперативника загорелись, он подобрался и окинул женщину оценивающим взглядом.