— Конечно, но чуть позже, я зайду за… за чаем. — Проводница многообещающе облизнула верхнюю губу и закрыла дверь купе.
Оперативник заерзал, посмотрел на меня, на задержанного, потом снова на меня.
— Задержанного не трогать! Понятно? — Затем он достал какую-то синюю ленту и повернулся к старичку. — Так! Кузьма! Чтоб без глупостей, я отойду на часок… а ты спать. — Он повязал один конец ленты старичку на шею, второй к поручню — И чтоб без глупостей мне. — Иван погрозил деду пальцем.
— Хех жена говоришь ждет? — Хихикнул старикан и окинул атлета взглядом с хитрым прищуром — Ну пусть ждет.
Иван откуда-то вытащил бутылку коньяка и скрылся за дверью.
— Ой дурак! — Протянул Кузьма, как только дверь за полицейским закрылась, после чего передвинулся на сидении так, чтобы быть напротив меня, и выложил на стол руки в наручниках. — Ну, давай знакомиться юноша? Меня значится зовут Кузьма Андреевич. — Я сделал вид, что не слышу его и продолжил изучать проносящиеся за окном столбы. — Не хотим значит уважить старого человека беседой? Верно! Все верно, старики то в наше время разные бывают, бывает познакомишься ты с таким вот старикашкой, а утром просыпаешься, на вокзале в незнакомом городе, без денег, документов, с чужим ребенком на руках. Стариканы они такие! А ты молодой человек, чем занимаешься? — Я продолжал молчать. — Эх! А я вот в твоем возрасте мечтал быть скотником. Знаешь, что такое скотник? У внучек. Скотник, это первый человек на деревне. — Я разглядывал его руки, закованные в наручники. — Скотника все уважают, и зоотехник, и председатель, доярки скотника знаешь, как любят…. Мммм как доярки скотника любят, бывает, что штук пять за раз.
— А чем скотник занимается? — Не выдержал я, старичок окинул меня смешливым взглядом
— А черт его знает, так глубоко я эту профессию не изучал, но скотником было бы быть не плохо.
Тут старик внезапно покраснел, схватился за шею и захрипел, глаза его вылезли из орбит, и налились кровью, было очевидно, что лента, свободно болтавшаяся у него на шее, не дает ему сделать и вдоха. Пальцы деда заскребли желтыми ногтями по горлу, он хрипел и, казалось, молил о помощи.
— Что с Вами? — Взволновался я. Паника накрыла меня, что делать? Что делать то? Оказывать ему первую помощь или же бежать искать полицейского?
— Давит! Давит! Шнур этот давит! Сними! — Старик хрипел и продолжал краснеть с невероятной скоростью.
Я заметался по купе, деду похоже всерьез было плохо, она начал синеть, сровнявшись в цвете с лентой на шее
Наконец, я подскочил к нему и сдернул завязанную на простой бант удавку, старик вдохнул полной грудью, потом показал мне руки, с которых упали наручники, и точным ударом заехал мне в челюсть, в глазах потемнело и я упал на пол купе.
Старикан же с потрясающей скоростью вскочил, открыл форточку и ловко выскользнул прочь из мчащегося поезда.
Убьётся! Наверняка убьётся! Пронеслось в моей голове, а обвинят во всем меня, это ведь я снял с него ленту, хотя какая к черту лента, при чем тут вообще она?
Я выскочил из своего купе и помчался в начало вагона. Дверь в купе проводницы была не заперта, я рывком отодвинул сворку, и уставился на голую задницу полицейского Ивана, уютно двигающуюся между коленками проводницы.
— Товарищ полицейский. — Заорал я. — Там ваш задержанный, он в окно выпрыгнул.
Иван замедлил ритм, будто пытаясь одновременно осознать услышанное, но и продолжить получать удовольствие, потом, он спрыгнул с полки, оставив проводницу так и лежать на спине с широко расставленными ногами, отпихнул меня с прохода, и как был без штанов помчался в мое купе.
Проводница смерила меня возмущенным взглядом, при этом даже не пытаясь прикрыться, после чего швырнула в меня штаны полицейского, я поймал их на лету и бегом последовал за ним.
— Какого черта! — Иван рвал и метал. — Как он сумел ленту снять? — Он ураганом носился по купе, без штанов, но зато с синей лентой в руках.
— Он задыхаться начал. — Принялся объяснять я. Полицейский ожег меня ненавидящим взглядом.
— Штатские. — Презрительно сплюнул он. — Что с вас взять! Значит так! — Он крепко ухватил меня за плечо и усадил на сидение, сам же вырвал из моих рук свои штаны и принялся одеваться. — Раз ты виноват, тебе и отвечать. — Вот уж что-что, а виноватым я себя не ощущал, это ведь он сам бросил задержанного и побежал удовлетворять свои потребности к проводнице, именно об этом я и попытался сообщить полицейскому, за что получил очень весомую затрещину. — Я сказал, — Прошипел он мне в лицо. — Ты виноват, тебе и отвечать. Я сейчас, дерну стоп-кран и сойду с поезда. Ты же, едешь до остановочной платформы Караваево. Там сходишь, у начальника станции спросишь, как найти Константина Андреевича Бессмертного, там тебе подскажут, его в Караваеве все знают, ему расскажешь все как было. — Он задумался. — Почти все. Скажешь, что я в туалет вышел, про проводницу не слова. Если Константина не будет на месте, то же самое передашь его супруге, Василисе, она в теме. Ну а дальше, свободен, сделаешь все как надо, предъявлять тебе пособничество не стану.