– Одно то уже хорошо, Сергей Степанович, – Пушкин поддержал ироничный тон хозяина дома, – что они не зарезали «Даму», как это случилось с моей сказкой о попе и о работнике его Балде.
– Помилуйте, Александр Сергеевич, а сколько годков-то уже вашей сказке?
– Я её написал четыре года назад. Но пока так и не получил разрешение на издание.
– Пожалуй митрополит Серафим* и тут постарался, – задумчиво добавил поэт.
– При том, что сказка написана на основе народного сюжета. А я так, только пересказал стихами то, что народ давно уже из уст в уста передаёт.
Сергей Степанович сочувственно посмотрел на своего гостя.
– Видно это и пришлось не по нраву священникам. Ведь поп то у вас получился скупой, да трусливый. Ой, смотрите, Александр, не прогневите Бога!
– Бог и церковь не всегда за одно, Сергей Степанович. Вы же понимаете. А уж если я что не так делаю, пусть Господь даст мне знать. А я прислушаюсь.
– Да, уж задали вы своей сказкой митрополиту перцу в самую мякину, – проговорил Ланской и оба дружно рассмеялись.
Неожиданно их ироничный смех прервал громкий и настойчивый стук в дверь.
Сергей Степанович ещё не успел произнести приветливое «входите», как дверь распахнулась и в комнату флигеля стремительным шагом вошёл гость.
Из приоткрывшейся двери исходил яркий свет, освещая лишь силуэт гостя, не давая тем самым толком рассмотреть его лицо. Однако стройный и крепкий стан с горделивой осанкой нельзя было не отметить сразу.
– День добрый, господа, – поздоровался гость негромким, но довольно отчётливым и приятным голосом. Он неторопливым шагом, постукивая по полу изящной тростью, прошёл к столу и лёгким движением приподняв над головой цилиндр ещё раз поприветствовал сидящих в комнате.
И Ланской и Пушкин невольно, словно заворожённые, следили за каждым движением неожиданного гостя.
– Будьте добры, присаживайтесь уважаемый, – спохватившись Сергей Степанович вспомнил об обязанностях хозяина и вежливо указал гостю на стул, стоящий прямо перед их столом.
– Прошу прощения, – сказал гость присев на стул. Он положил свой цилиндр на стол, не выпуская при этом из рук трости, – Похоже я оторвал вас от весьма занимательного разговора?
– С удовольствием присоединился бы к беседе, – гость обвёл глазами господ, – если позволите конечно.
Те переглянулись. Ланской слегка закашлявшись, смущённо проговорил: «Мы конечно не против продолжить нашу беседу, только вот у нас с Александром Сергеевичем шёл разговор на весьма щекотливую тему».
Гость прищурился и улыбнувшись посмотрел на хозяина дома.
– Тем интереснее, Сергей Степанович. Что ж, я готов поддержать любую тему. И щекотливую в том числе.
Пушкин с интересом оглядел гостя. Во всём его облике было какое-то несоответствие. Быть может это то, что к его молодому довольно приятному лицу ни каким образом не подходил излишне строгий абсолютно чёрный, от туфлей до цилиндра и перчаток, наряд. В глаза постоянно бросалась необыкновенно изящная выточенная из слоновьей кости трость, набалдашник которой был высечен в виде креста.
– Любопытно, – подумал Пушкин, – чтобы он ответил узнав причину нашего смеха.
– Вот, например, я бы поговорил на предмет…, тут гость замолчал, задумчиво посмотрев на пальцы своей правой руки, отбивающие лёгкую дробь по набалдашнику трости, – на предмет отношения религиозных чинов к разным светским трудам и забавам.
Сергей Степанович и Александр переглянулись между собой.
«Пожалуй он услышал то, о чём мы говорили, прежде чем зашёл к нам», – подумал Ланской.
«Вот это оборот! Может быть он догадался о предмете нашего разговора. Но это даже интересно», – решил про себя Пушкин.
– Хорошо, – подхватил поэт, – ну что, скажите мне, дурного в светских развлечениях? Например в таком как гадание.
Гость внимательно посмотрел на поэта.
– Иногда, в жизни происходят такие метаморфозы, о коих лучше не знать прежде положенного времени. Потому как узнанное на момент гадания для разумения человеческого может быть не только непонятно, но и превратно истолковано.
– Например? – с интересом подначил гостя Пушкин.
– Ну представьте, что достопочтенная известная в светских кругах мужняя дама, – гость пристально посмотрел на поэта, – через гадание узнаёт, что она в будущем станет носить фамилию друга мужа.