Уже когда еле ноги от голода двигали, в лесочке на леопарда набрели, который завтракал. Решили, что кошечка должна поделиться. У них ведь четыре ствола. А то, что зверёк двигается быстрее, чем они этими стволами водят, не сообразили. В общем, из леопарда форшмак, целой шкуры там и на пару перчаток не осталось, однако одного поцарапать успел. Если бы запах дыма не уловили, да не пошли против ветра, всё равно бы померли. У них патронов было по одному рожку сначала, а после леопарда совсем не осталось. И топали ребята с севера на юг, вдоль реки считай. Могли и до моря добраться, тогда бы там и померли.
— Вот картинка и сложилась, — это Рипа. — Налицо представительная выборка. Как я понимаю, военные появились в то же время, что и мы, из того же района. И момент исчезновения из дома совпадает?
— Точно, — подтверждает Маркович. — И до ихнего полигона от наших мест недалеко. Я бывал.
— Вот и получается, что люди в движущихся транспортных средствах перенеслись с места на место. И мы со Славкой, и Маркович с Верой, и ваш квартет. И группа автомобилей с целого участка дороги. Что интересно, я ведь поспрашивала у островитян, и осмотрела всех. Среди тех, кто перенёсся, мужчин и женщин пополам, причём — репродуктивного возраста. Васькина бабушка — единственное исключение. Во всех случаях фиксировалось неидеальное совпадение плоскости нижних точек колёс с грунтом. От легкого толчка до небольшого падения испытали все.
— Ощущение такое, что ты говоришь об осознанном действии, — прорезается Славка.
— Есть такое подозрение. И оно усугубляется тем, что количество мужчин и женщин практически равное, — продолжает Рипа.
— Пока не появился мотострелковый взвод, — уточняет Гайка.
— Следовательно, необходимо искать ещё группу, где примерно на тридцать женщин больше, чем мужчин, — делает вывод Василий.
— Или тридцать групп, где женщин больше чем мужчин хотя бы на одну, — заключает Тамара.
Хихикнули. А с солдатиками-то завтра ему разговаривать.
Глава 8
Славка шьёт ласту. Та камера, из которой кузнец вырезал сосок для изготовления меха, когда жил в посёлке на острове, пожертвовала ещё несколько полосок для Васькиной рогатки, а сейчас служит источником ремешков для крепления к ступне фрагмента покрышки из судзучей запаски, лысой, как коленка. С рассвета идёт экипировка разведчиц. Маркович пытается соорудить маску для ныряния, но, чует Славкино сердце, не получится у него ничего путного из этой бутылки и плавленого полиэтилена, обрезки которого остались у них после постройки лодки. Зато тонкие трёхметровые пики для подводной охоты Василий уже заканчивает.
Как обычно, все поднялись, едва забрезжило. Для сна есть тёмное время суток, а пока светло, надо успеть много. Сейчас под навесом только Славка и три гостя, спавшие почти до полудня, завершают уплетать варёную рыбу. Этого — без ограничений. На парнях только тряпицы неважнецкой самодельной ткани, навёрнутые вокруг бёдер. Всё! Натрескались. Больше не влезает.
— Слушайте сюда, — Славка привлекает их внимание, не прерывая работы. — Ваши одёжки уже выстираны и высушены, висят вон на той верёвке. В мешках вяленая рыба, курага, орехи. Содержимое карманов лежит сверху. Патронов в автоматах нет, но сами они вам понадобятся. Примкнёте штыки и будете всегда держать их в руках ни на секунду не теряя внимания. Иначе — кирдык. Тут зверушки нападают редко, но всегда без предварительного уведомления.
В семи километрах к востоку пойма большой реки. Селитесь не ближе чем в десяти километрах от места, где эта речушка впадает в ее русло. Как раз к ночи дойдёте. В пятидесяти километрах вниз по течению на том берегу около сорока человек живут посёлком, но их с этой стороны не видно. Там кормят, заставляют работать и никого не гонят, только совсем ленивых. Ступайте.
— Постойте! Так нельзя! Мы хотим остаться, — тот, что сидит слева выглядит ошеломлённым.
Славка отрицательно качает головой.
— А если мы не уйдём? — это правый в рядочке. Глаза сверкают. Опасный тип, не пришлось бы…. Придётся выразиться резче.
— Вы, слепые щенки, попали не к маме с борщом, и даже не к старшине с перловкой. Здесь прайд со звериными законами. Вас отпускают.
— Постойте, ведь можно же договориться, — это третий, — разве вам здесь не нужны работники?
— Нужны. Уходите.
Рука правого солдата «незаметно» тянется к массивной глиняной миске, и натыкается на наконечник копья. Кромки хорошо заточены. Тинка выткалась буквально из воздуха, и пресекла даже намёк на попытку сопротивления. А Славке не пришлось вбивать топорик в переносицу ретивца.
Минута молчания.
— А Денис?
— Он умрёт или вечером, или завтра утром. Мы его похороним. Прощаться не стоит, он без сознания и неважно выглядит.
— А если ногу отрезать?
— Уже.
— А если показать другому доктору?
Славка понимал, что имеет дело с абсолютно отстойными отморозками, но тут запахло уже не простым дебилизмом, а олигофренией в запущенной форме.
— Если не уйдёте немедленно — умрёте. Наше время нам дороже ваших жизней.
* * *Три фигурки удаляются через степь на юго-восток. К островитянам пошли. Но автоматы несут на ремне и без штыков. Самостоятельные, значит. Без чужих указаний знают, как им лучше.
Славка вернулся к ласте. Гайка присматривает за уходимцами, чтобы глупостей не наделали. А последние одиннадцать патронов, извлеченные из стволов и магазинов, а также четвёртый автомат, помогут запасти мяса. Не сейчас, а когда будут готовы ёмкости под тушенку. А потом коптильню нужно устроить…
В помещении хлопочут Рипа и Тамара. Разорена одна из бережно хранимых медицинских укладок, задействованы две капельницы и покрыто испариной встревоженное лицо любимой женщины, баловницы, затейницы и единственного врача на всей известной им территории.
А ему нужно продумать поход на север. Возможно, есть вариант приблизиться к мотострелкам по рекам, но это ненадёжно. Плутать неохота. Гайка уверена, что за этими «слонопотамами» следы прочитает уверенно. Нет, какие замечательные юноши! Сапёрные лопатки побросали, надоели они им, видите ли. Это люди, которые старше его на два или три года! Спокойно. Военным нужна соль, потому что питаются они мясом. Вот что должно его беспокоить, а не внутренне раздражение от того, что наболтали эти чугуноголовые треплясь за жизнь с добродушным простаком Марковичем, и прыщавым ботаником Васькой под рюмочку текилы. И не одну. И потом, в разговорах между собой, когда проснулись.
Молодец Тамара. С первого взгляда ребятишек раскусила и насторожила всех. Ни на секунду глаз с них не спускали, и, кажется, неприятностей избежали. Всё, хватит об этих… хватит! Нужна тележка. Вот об этом он и будет думать.
* * *Мужчина, вышедший им навстречу выглядел настоящим военным. Пятнистые штаны, армейские ботинки голый торс и полутораметровый зонтик от солнца.
— Стой, кто идёт? — улыбка до ушей. Конечно, тут любой улыбнётся.
— Я идёт, Гогия, — продолжает Славка предложенную шутку.
— Гавары парол!
— Парол.
— Прахады дарагой.
Славка между оглоблей тележки, поставленной на два колеса от такой полезной судзученьки. Девушки — по бокам, у колес.
— Михаил.
— Слава. А это Рипа и Гайка, то есть, Галина.
Рукопожатия, женщин вообще потискал, охальник, но без вульгарности, как вазу драгоценную к груди прижал.
Взявшись за оглобли, вдвоём покатили тележку в сторону недалёких плетней и высоких стогов, с торчащими из них вертикально палками — стожарами. Девчата перестали наваливаться на выставленные в стороны от плетёного кузовка рукоятки. А Славка почувствовал рядом с собой реальную могуту кондового мужика. Нет, он и сам неслаб, но, видно, не дорос пока. Не заматерел.