— Я не буду заходить, — тихо сказал он. — Её папаша меня терпеть не может.
— Почему вы расстались? — набравшись смелости, спросила Ира.
— Теперь уже неважно. Ира! — он второй раз назвал её по имени. — Я хочу попросить тебя об одной услуге.
Она с готовностью кивнула, обрадовавшись, что может сделать для него хоть что-нибудь.
— После того, как войдёшь в дом, сразу открой и закрой за собой дверь не меньше трёх раз. Это очень важно. Сделаешь это для меня?
— Конечно. Я сделаю… — она хотела сказать «всё, что ты захочешь», но постеснялась.
— Вот и всё, — сказал он. — Ну, пока.
— Пока, — эхом откликнулась Ира.
Она думала, что он её обнимет на прощанье или пожмёт руку, но он просто повернулся и ушёл.
Ира поднялась на крыльцо и нажала кнопку звонка. Без незнакомца ей было неуютно и страшно. А ведь она даже не спросила, как его зовут! В смятении Ира оглянулась, но он был уже далеко. Сейчас войдёт в заброшенную хибару и исчезнет навсегда из её жизни.
В прихожей раздались торопливые шаги, скрип половиц и знакомый мужской голос: «Иду, иду!» Замешкайся хозяин ещё на секунду, Ира бросилась бы догонять незнакомца. Теперь она знала, что ему сказать — но было поздно. На пороге стоял давешний мужичок и радостно улыбался ей, как старой знакомой.
— Проходи, красавица! Что, заплутала?
— Здравствуйте, — улыбнулась Ира. — Уж так получилось.
Оказавшись на веранде, украшенной кружевными занавесками, Ира в первую очередь исполнила просьбу незнакомца: три раза открыла и закрыла дверь.
— А это, позвольте полюбопытствовать, для чего? — таинственным шёпотом спросил мужичок.
— Он велел, — ответила Ира.
— Сам? — удивился мужичок. — А я подумал, он тебе тоже насолил… Ну, так ему, мерзавцу, и надо. Проходи, красавица. Тебя ведь Ира зовут?
— Ира, — кивнула она и вынула из кармана злополучный билет. — Я очень виновата перед вами. Честное слово, я не знаю, как так получилось!
— А, пустое, не переживай! — махнул рукой хозяин. — Я уехал следующим рейсом. Зато теперь в ваш мир знаю дорогу!
Они вошли в прихожую, отделённую от веранды плетёной занавеской, и Ира при виде телефона подумала о маме.
— Извините, скажите пожалуйста, можно от вас домой позвонить? Я сегодня два раза пыталась дозвониться, но почему-то не соединилось.
— Э-э… — протянул хозяин, — позвонить-то можно, мне не жалко, да только вряд ли дозвонишься. Туда к вам из наших краёв ещё телефон не провели.
— Мама теперь места себе не находит, — посетовала Ира.
— О мамке беспокоишься? Молодец. Ясно дело, как же ей не волноваться. Ну да осталось-то немножко подождать, скоро домой поедешь! Идём в дом, я тебя с дочкой и с женой познакомлю.
Из старого радиоприёмника на грани слышимости играла музыка. Послеполуденное солнце пронизывало комнату насквозь. Везде тут были кружева: занавески, салфеточки, абажуры. Белоснежная вязаная скатерть являлась плодом чьего-то многолетнего труда — так, по крайней мере, показалось Ире. Маленький дом был как игрушка — что снаружи, что изнутри.
Они сидели за столом вчетвером: Ира, хозяин с хозяйкой и их дочь. Как Ира ни отказывалась, её всё равно усадили за стол. Хозяйка угощала её разными дивными блюдами и на вежливые похвалы гостьи отвечала, что это её Ирочка приготовила.
«Её Ирочка» сидела, сгорбившись, в углу стола и смотрела на всё взглядом, от которого мухи дохли на лету. Это была стильно одетая красивая девушка с волосами до плеч, знакомая с косметикой, в отличие от Иры. Сходство и вправду было поразительным. Из украшений дочь хозяев надела только кулон из звериного когтя на кожаном ремешке, прекрасно гармонирующий с её нарядом.
Ира задумалась, откуда у молодой девчонки такая редкая вещь. Может быть, это его подарок? К еде вторая Ира не прикасалась и в беседе не участвовала, зато постоянно поглядывала на часы. Хозяйка поняла это по-своему.
— Что, дочка, беспокоишься, как бы Ирочка не опоздала? — тревожно спросила она. — Отец, когда автобус?
— Не торопи, время есть. Только третий час, а нам выходить в пять. Мы ещё посидим, поболтаем.
Вторая Ира демонстративно встала.
— А может, девочкам лучше в Ириной комнате посидеть? — предложила хозяйка.
— И то верно, — согласился с женой хозяин. — Ступайте, девчонки. Вы молодые, найдёте, о чем поговорить: о платьях, о причёсках. У нашей Ирочки подруг нет, — извиняющимся тоном пояснил хозяин, — хоть пообщаетесь.
— Вы как сестрёнки смотритесь, — прослезилась хозяйка. — Жаль, что скоро уедете… навсегда.
— Пойдём, — буркнула вторая Ира и удалилась за занавеску. Дверей между комнатами тут, как и в квартире незнакомца, не было. Гостья улыбнулась хозяевам и последовала за ней.
========== 6 ==========
Девушки вошли в уютную светлую комнатку, и у Иры зарябило в глазах: всё здесь — и мебель, и стены — было отделано в жёлтых и оранжевых тонах, с обоев улыбались разноцветные зверушки, а от обилия блёсток и висячих сувениров кружилась голова. Ира впервые видела такой жизнерадостный интерьер и не сдержала восторженного возгласа.
— Знаю, безвкусица, — сказала Ира вторая. — Это мама колдует. Делает мне хорошее настроение. Я не вмешиваюсь.
— Ну что ты, здесь очень красиво! — возразила Ира. — Ой, простите, что я на «ты».
— Нормально, — отмахнулась Ира вторая. — Я же тоже на «ты». — Она села на оранжевую тахту и, заметив, что Ира ждёт приглашения, хлопнула ладонью рядом с собой. Ира присела на краешек. — Расскажи.
— Что рас… — начала Ира и осеклась. Она поняла, что и экзотические блюда, и макияж, и модная одежда — всё готовилось в расчёте на то, что незнакомец зайдёт в дом.
Как рассказывать, она не знала. После прощания у крыльца она вообще не хотела ни с кем разговаривать, но девушка так ждала этой беседы, что Ира пересилила себя.
— Он помог мне. Сначала думал, что я это ты, а потом так помогал. Фактически вытащил с того света.
— Как вы встретились?
Ира вспомнила его взгляд в трамвае, и по её телу пробежала дрожь.
— Я ехала на заднем сиденье, а он вошёл и увидел меня. Дал коньяка, привёл к себе.
Девушка жадно ловила каждое её слово, но Ире не хотелось делиться подробностями. Все сегодняшние приключения она передала в общих чертах, умолчав о впечатлении, которое произвел на неё незнакомец. Называя его «он», Ира надеялась, что девушка случайно обронит его имя. После целого дня, проведённого с этим человеком, Ира стыдилась спрашивать, как его зовут.
Но, похоже, это имя было для второй Иры что нож острый. Она лишь изредка перебивала гостью вопросами: «А что он сказал?» и «А что он сделал?», и по мере рассказа её нервное напряжение переходило в апатию. Наверно, она ожидала услышать другое. Под конец она нарочито безразлично спросила:
— А про меня он что-нибудь говорил?
— Нет.
Мучаясь угрызениями совести, Ира не знала, куда девать глаза. Взгляд её упал на внушительную стопку журналов по вязанию, и она поняла, чьим рукам дом обязан своей ажурной красотой. Долгие часы, дни и годы кропотливой работы постепенно создали это очаровательное, уютное гнёздышко — дом, из которого ушла любовь.
Ире стало ясно, в какой печали живёт эта умная и талантливая девушка, похожая на неё лишь внешне, и что восхитительная отделка интерьера — только видимость, а на самом деле здесь царит невыносимая грусть. Можно сколько угодно лепить на стены блёстки, сердечки и весёлых медвежат, можно всей семьёй улыбаться друг другу и делать вид, что всё отлично, но под внешним слоем мишуры как жила, так и будет жить чёрная тоска со зловещим именем Taedium Vitae.