Отец этой девушки ненавидит незнакомца, так как считает его виновником дочкиной меланхолии. «Как сглазили девку — жить не хочет», — помнится, говорил он. Ира, напротив, немножко завидовала и считала, что Ире второй повезло. Как можно быть несчастной, если в твоей жизни был такой парень, если ты провела с ним столько времени и была ему больше, чем другом? Ира о таком даже мечтать не смела.
Чтобы отвлечь девушку от мрачных мыслей, Ира перевела разговор на более глобальную тему:
— Как называется ваш мир?
— Не знаю. А разве вы свой как-то называете?
Ира покачала головой:
— Мы считаем, что мир один.
— И мы. Рассказала бы, как там у вас, ведь больше не увидимся.
Ира с готовностью принялась рассказывать про свой мир, где всё стабильно и понятно, но, описав это его главное свойство, обнаружила, что рассказывать больше нечего. Хоть убей, она не могла найти других отличий.
— Откуда выйдешь, туда и вернёшься, — задумчиво повторила Ира вторая. — И как же вы там живете? Как там вообще можно выжить, если все двери мёртвые? Даже спрятаться негде. А вдруг астероид?
— Нормально живём. Я, наоборот, не представляю, как живёте в своём мире вы. Что за колдовство такое с дверями? Почему их нельзя за собой закрывать?
— Потому что тогда всё изменится.
— Это я поняла, но как вы ориентируетесь? Вы же не знаете, что ждёт вас за очередной дверью.
— А ты-то сама знаешь, что ждёт тебя в будущем, скажем, через час?
— Не знаю, — согласилась Ира, — но это же разные вещи.
— Одинаковые. Ты в точности не знаешь, но можешь предполагать. Что через час сядешь на автобус, что утром пойдёшь на работу… Ты работаешь?
— Да.
— А я нет. Вот. И мы тоже предполагаем: что за этой дверью сейчас, например, магазин, за той — работа, а в следующий раз за теми же дверями будет спортзал, где русские люди изучают японское каратэ…
Ира судорожно вздохнула. С ума сойти: в другом, чужом мире — и тоже русские люди!
— …Или суши-бар, где русских людей кормят японской едой. Понятно?
— Ни капельки. — Упоминание о японской еде кольнуло Иру, и она пожалела, что рассказала слишком много. Интересно, а там, в обычном мире, такая еда бывает? Вряд ли удастся проверить, не с Ириным характером ходить по барам. — Но интересно. Получается, у вас мир дверей? — улыбнулась Ира, вспомнив рекламу дверного магазина, но ответный камешек пропал втуне: в этом доме не было телевизора.
— Считай, что да. Самое главное, не попасть в Чёрную дверь.
— А это что такое?
— Дверь, которая может появиться где угодно. Многие люди там пропадают, потому что её не все чувствуют. За ней пустота. Открываешь — а там черным-черно, нет ни потолка, ни стен. И чернота тебя затягивает, как вода на глубину, хочешь захлопнуть дверь, а не можешь… Если затянет, будешь вечно блуждать во мраке, где ничего нет. Открыл — и хана тебе.
Ира зачарованно слушала эту легенду, как страшную сказку из местного фольклора, но не восприняла всерьёз.
— Пожалуй, у вас интереснее, чем у нас. Ой!
— Чего?
— Мне в библиотеке кричали из смежного кабинета: «Не закрывайте дверь!» — а я не успела и закрыла. На меня потом так смотрели. Я что-то плохое сделала, да?
— Ну, подружка… — у Иры второй даже вытянулось лицо. — Если честно, то ты наворочала делов. Те люди запросто могли погибнуть — ты же отрезала им выход.
Ира впала в меланхолию и, чтобы не молчать, рассказала о пожилой женщине, с которой встречалась дважды.
— Так бывает, — кивнула Ира вторая. — Некоторые люди движутся во времени в обратном направлении. Та старуха сначала видела тебя в библиотеке, а потом на автостанции, вот и окрысилась. Похороны, говоришь, обсуждали?
— Угу, — пригорюнилась Ира. Ещё один кубик мозаики встал на своё место.
— Не дрейфь, — ободрила её Ира вторая. — Думаю, что хоть кто-то из них выбрался. И вообще это случилось в другом мире – не в твоём. Лучше подумай о том, что скоро вернёшься домой.
Ира подумала. Вспомнила, что у неё нет документов, а в коридоре рыщут патрули, и навряд ли Ирочкин папа сможет отделать их струной.
— Как же я без документов мимо патруля пройду? — вслух подумала она.
— Мимо какого патруля? — не поняла Ира вторая.
Ира нехотя рассказала ей о стычке в коридоре.
— Вечно его где нельзя носит, — пробормотала Ира вторая, вскочила и начала ходить по комнате, задевая головой китайские погремушки. Комната огласилась мелодичным звоном. — Ты не переживай, мой папа отведёт тебя по нормальной дороге, где все люди ходят. Не так быстро, но безопасно… Струной, говоришь?
— Струной.
— Вечно он таскает с собой запрещённое оружие.
Она была великолепна в своем чёрном костюмчике с золотистой бахромой, и Ира смотрела на неё без всякой зависти, она-то знала, что никогда не сможет так аристократически выглядеть даже в самой дорогой одежде. Разговор так или иначе скатывался на незнакомца.
— А что такое «антидот»? — робко спросила Ира.
— Противоядие, — ответила Ира вторая, удивлённо подняв бровь. — Он что, колол тебя чем-нибудь?
— Таблетки давал. А он и колоть умеет?
Ира вторая сверлящим взглядом посмотрела на её забинтованное колено и ответила:
— Их там всему учат. Как правильно лечить, как правильно убивать…
— Где «там»? — с любопытством спросила Ира. «Актёришка» — припомнилось ей, и она пожалела, что так мало удалось о нём узнать.
— В студии. Я сама там занималась, но быстро ушла. Слишком похоже на секту. Все называют друг друга братьями и сёстрами. Я считалась его «сестрой», пока ходила в студию. Он до сих пор так меня называет.
Вон оно что, подумала Ира, вспомнив разговор незнакомца по телефону, где упоминалась сестра — не об этой ли девушке шла речь? Но вслух спросила совсем о другом:
— А что за студия?
— Якобы театральная, но это для отмазки, — сказала Ира вторая заговорщицким голосом, снова села и откинулась на стопку подушек. — На самом деле они шпионят за бандитской организацией, которая под видом врачей колет людям разные вирусы.
— Ух ты, прямо детектив. В нашем мире такое невозможно. А почему бандитов не арестовали? — спросила Ира.
— Беда в том, что дохнут от такой болезни не сразу, а через год, поэтому выследить этих гадов практически невозможно. Такие вирусы очень заразны и передаются воздушно-капельным путем. Говорят, есть штамм, с помощью которого можно уничтожить целый континент. Вот группа бедовых ребят и сцепилась с бандитами, а чтобы никто не догадался, назвалась театральной студией. Заходишь за кулисы, а там на стене целый арсенал.
— Как же эту студию не запретили?
— А у них руководитель хитрючий. Обучает владению оружием якобы для постановок, ну и, естественно, время от времени они выдают спектакли. Даже копейку какую-то получают с выступлений. Я на свой гонорар вот это купила, — девушка тронула кулон-зуб и сделала паузу. — Мы тогда вместе выходили на сцену. Видела бы ты его в кимоно! Я играла главную злодейку, а он — самурая.
— Руководитель? — шёпотом спросила Ира.
— Какой, к чертям, руководитель!
— А кто?
— Проехали, — отмахнулась Ира вторая совсем как незнакомец, и Ира первая с лёгкой ревностью поняла, что эти двое прожили вместе достаточно долго, раз у них схожие манеры. — Почему ты не следишь за собой? — неожиданно спросила Ира вторая.
Этот вопрос застал Иру врасплох.
— Почему не слежу… Слежу.
— Не носи это платье, оно старит тебя на десять лет. Тебя тётенькой или женщиной не называли?
— Называли. Но это мамино платье!
— Выкинь его в помойку. Тебе в нём под сорок. И волосы надо лаком брызгать, чтобы не спутывались.
Ира машинально вынула из кармана дарёную расчёску и прошлась ею по волосам. На лице девушки при виде знакомой вещи отразилась такая мука, что Ира, вконец смутившись, отряхнула расчёску и положила её на тумбочку со словами: