— Не верю, - бормотал он, охватив голову руками. — Это какой-то обман. А как же ребенок? Твои прошлые дети?!
Собственно, с них все и началось в жизни Нгуен, но Михаил пожалел, что спросил. История того, как Натали озлилась на власть за потерю детей и долгие годы строила планы мести и оттачивала методы, вместе с другими такими же, звучала крайне печально и тошнотворно одновременно. Контроль они обходили и обманывали за счет эзопова языка и объединения в общество, объединения на основе ненависти к властям.
Сейчас это не возбранялось, равно как и ругать тех, кто наверху - особенно этим любили заниматься ожмики, по понятным причинам - и общество добрых просто плыло в общей струе, попутно занимаясь своими делами. Помимо борцов за идею, вроде Натали и того же Аслана, действительно пострадавшего в аварии, как всегда, нашлись и те, кто извлекал из этого прибыль, наслаждался властью или просто хотел сам стать властью, чтобы убивать, насиловать и так далее.
Общение с Таней, непредусмотренное планом - все общение должно было оставаться в тесном кругу общества, и Михаил в данном случае оказался просто находкой. Находкой в смысле легкости манипуляций, но вот Таню не учли, так как Михаил практически не говорил о ней и пытался забыть. Сама Сальвини, в свою очередь, проявила бдительность, в отличие от тех же полжистов, увидела, что Михаил ведет себя как-то странно, сообщила и завертелось колесо.
Подняли, перепроверили, провели углубленный анализ, подняли отряд мобильной пехоты и разгромили логово секты, изолировав его от остального города. Часть сектантов взяли на местах, кому-то удалось сбежать, но не слишком далеко и потянулись ниточки за пределы Земли, к инопланетянам, то ли обиженным, то ли просто вражеским агентам, проводящим подрывную работу.
Успокоитель слабел, у Михаила кружилась голова и тошнило, казалось, что он попал в дурной кошмар без выхода, болото, засасывающее все глубже и глубже, не давая вынырнуть. Натали! Он ухватился бы за Натали, но та говорила такое, что не хотелось верить и если бы не Таня, то Михаил и не поверил бы.
— ... признать Михаила Лошадкина невиновным в предъявленных обвинениях, так как он сам стал жертвой деятельности секты "Добрый мир", - говорил голос, доносясь словно через подушку. - Назначить Михаилу Лошадкину восстанавливающее лечение за счет общественных фондов, с последующим подтверждающим его излечение тестом, и назначить компенсационные выплаты. Раскрытие деструктивной секты, много лет действовавшей незаметно для всех, является огромной пользой для общества и соответствующие задания на обновления следящих программ уже отправлены.
Польза для общества - рейтинг, выплаты - кредиты, к чему они мне, подумал Михаил, уже просто лежавший на виртуальном полу, так как сил сидеть не оставалось. Казалось, что весь мир смеется и глумится над ним за его ошибку, все, наблюдавшие за судом теперь будут тыкать в него пальцами, в досье останутся пометки, и как дальше жить?
Он не знал ответа, посмотрел в сторону тех жителей нового мира, кто явился его поддержать и ощутил острый приступ стыда. Михаил словно бросил их, считая, что умнее, ринулся покорять новый мир, считая, что он избранный и в итоге тут же влетел в расставленную другими паутину. Послушался чужих советов, раскрылся и мир в ответ заехал ему коленом в пах и вонзил кол в сердце.
Натали его не любила и спала по заданию, но он-то ее любил!
Или это тоже был обман, внушение, возможно, его опаивали чем-то?
— ... за содействие присутствующую здесь удаленно Татьяну Сальвини. На этом суд завершен, копии отправлены во все цифровые архивы, совместная виртуальность прекращается.
Михаил продолжил лежать на полу, только уже в изоляторе - наверное, остальные из общества добрых находили в таких же и сейчас "вывалились" к себе.
— Я так понимаю, дверь мне не откроют? - спросил он.
— Суд назначил вам лечение, - ответил голос с потолка. - Дверь будет открыта, но вы останетесь в пределах здания, пока не будет завершено лечение и не подтверждено его завершение.
— Все-то вы знаете, - проворчал Михаил, правда больше для порядка.
Связность сети, всегда восхищавшая его, теперь порядком раздражала. Его обманывали, использовали и собирались использовать дальше, в какой момент он уже не смог бы вернуться? После "ребенка"? Работы на полжистов? Натали явно и дальше торговала бы своим телом, а Михаил только одобрял, или тоже выступал бы в роли такого же агента, соблазнял кого-то, вроде тех старушек.
Еще оставалась надежда, но почему-то хотелось упасть и зайтись в рыданиях, уткнув лицо в мягкий пол.